Надлом - [38]
ударилась головой о цемент, что в глазах потемнело. Совершенно сбитая с толку, я лежала,
судорожно глотая воздух.
Мама отбросила продукты в сторону (ничего при этом не разбив) и сбежала по лестнице,
находясь в ужасе от того, что я могла быть сильно травмирована или даже мертва.
А затем пришла в такой же ужас от того, что ничего из этого со мной не случилось.
Сейчас я чувствую себя почти так же. Словно из-под меня выбили землю. Словно под моим
черепом проломился бетон. Словно из лёгких выбило воздух. Только в этот раз именно я нахожусь в
ужасе от её реальной сущности.
— Меда? — пробирается через окутавшее меня замешательство обеспокоенный голос Хая.
Я использую его реплику:
— Аххх.
— Меда, что такое?
Я показываю, и правда, окончательно дойдя до моего сознания, вылетает из моего рта:
— Моя мама.
Хай глядит на фотографию, затем на меня. Я не свожу взгляда с улыбающихся маминых глаз.
Мне и не надо смотреть на Хая, чтобы знать, что он так же удивлён, как и я. Ну, может и не так, как я
— никто не мог бы быть так удивлён.
Он ничего не говорит. Может, он и недостаточно умный, но знаки понимает прекрасно. Он
осознаёт, что мой мир только что покачнулся. Моя мама — Тамплиер. Даже нет, она — Борец.
А мой отец — демон? Мой мир качается так сильно, что его уже невозможно контролировать.
Я отлично держусь, всё ещё ожидая, что он успокоится. Прямо сейчас это ожидание бессмысленно.
Я рассматриваю оставшиеся о ней воспоминания, несмотря на то, что в моей груди всё извивается,
53
корчится и отдаётся болью. Моим глазам предстает целая жизнь, в которой не было меня и о
существовании которой я даже не знала. Единственный человек, которого я думала, что знала,
оказался полным незнакомцем. Смеющимся, счастливым, улыбающимся незнакомцем. Я никогда не
видела ни одной маминой детской фотографии. Будучи не особенно сентиментальной, я не обращала
на это внимания до этого момента. Рыже-каштановые кудри, карие глаза, широкий рот, слегка
кривые верхние зубы. Так странно видеть знакомые черты на молодом, свежем лице. Я похожа на
неё в юности. Не сильно, но что-то общее у нас есть. Высокие, круглые скулы, миндалевидные глаза,
только у неё они карие и отливают золотом и солнечным теплом. А мои черны, как моя душа.
Куча фотографий с друзьями, с научного конкурса, где она получила ленточку за первое
место. Это меня не удивляет, она всегда подталкивала меня к науке, в то время как меня тянуло к
искусству. Даже моё имя, Андромеда, является доказательством её помешательства. На её полке
лежит голубое сапфировое кольцо в форме звезды. Я тяну к нему трясущуюся руку, но останавливаю
себя.
Она говорила, что выросла в провинции, и полагаю, это правда — вряд ли можно найти более
провинциальное место, чем это. Она сказала, что её родители погибли. В автомобильной аварии. Ха!
Зная теперь, что они были чёртовыми охотниками на демонов, я понимаю, что это маловероятно.
— Меда, когда ты родилась? — спрашивает Хай, и даже этот вопрос является слишком
сложным в моём нынешнем положении. Мне требуется минута, чтобы ответить. Минута, в течение
которой я смотрю в эти смеющиеся карие глаза такой же формы, как и у меня. Мне начинает
казаться, что они больше не смеются, а смотрят на меня с упрёком. Я отвожу взгляд.
— В 1994, — в итоге удаётся мне сказать. Почему он задал такой вопрос? Я смотрю обратно
на надпись, избегая его взгляда. « Мери Портер 1974—1993», — гласит она. Не Мери Меланж, как я
её знала. Она умерла за год до моего рождения, точнее, это они так думают. У меня есть достаточно
убедительное доказательство того, что они не правы. На самом деле, она была убита только два года
назад. Даже не верится, что это произошло так давно. Я могу прекрасно описать эту отвратительную
сцену, яркие детали стоят перед моими глазами так чётко, словно это произошло вчера. Я могу
воскресить в памяти ощущение её безжизненной руки, лежащей в моей ладони.
Но я этого не делаю. Я не могу перенести воспоминания о том, что с ней сделал бессердечный
монстр.
Одно и то же лицо мелькает на фотографиях снова и снова — мальчик с рыжеватыми
лохматыми волосами. Они держатся за руки, улыбаясь в камеру, они запачкались, у них нет
нескольких зубов, и им здесь где-то лет по пять. На групповой фотографии взгляд мамы направлен в
камеру, а его — на неё. Они вместе на выпускном балу в ужасных нарядах восьмидесятых годов (с
буфами — фуу). И снова они вдвоём, только на этот раз в купальных костюмах. И снова, и снова, и
снова.
На одном из снимков она закинула голову от смеха, она так счастлива, что её почти не узнать.
Самый крошечный в мире бриллиант сверкает на её руке, а парень стоит на колене, положа руку на
сердце. Нелепое воспроизведение недавно сделанного предложения. Я прикасаюсь к фотографии
дрожащим пальцем.
— Кто это? — Чей это голос? Он слишком хриплый, чтобы быть моим.
Хай косится на фотографию.
— Люк Бергерон, — осторожно отвечает он, словно боясь, что я сломаюсь. И я могу. Один
Не сидится Магдалене ишт Мазере на посту секретаря. Пусть и платят хорошо, и работа не такая нервная, как прежде, тянет ее вновь раскрывать дела о незаконной магической практике. Разумеется, Магдалена не смогла пройти мимо, когда доверявший прежде начальник вдруг начал прятать письма. А тут еще странная экспертиза… Словом, бывших сотрудников Отдела по работе с магией не бывает, а в королевстве достаточно людей, готовых на убийство во имя сохранения собственной тайны. И на чины они не посмотрят.
Может ли повлиять на поведение современных молодых людей в России древняя подводная цивилизация, скрывающаяся в пучинах океана? Оказывается, может, когда применит для этого новый полуреальный-полувиртуальный квест «Власть приоритетов»… В Москве сходятся интересы сразу нескольких могущественных сил, негласно правящих планетой, и в эпицентре очередного раунда их противостояния оказываются московские подростки, старшеклассники, чьё желание сделать мир справедливым так легко находит отклик в предложенной им Игре.
Мириам Блэк знает когда ты умрешь.Она предвидит сотни автомобильных катастроф, сердечных приступов, инсультов и самоубийств.Но когда Мириам садится в грузовик Луиса Дарлинга и пожимает мужчине руку, то видит, что через тридцать дней Луис будет убит с её именем на устах. Луис умрет из-за неё, а она сама станет следующей жертвой.Что бы девушка ни предпринимала, спасти Луиса она не сможет. Но если Мириам хочет остаться в живых, она должна попытаться.
С помощью Дэлли, старой веревки от погребальных дрог и городских голубей лондонцы 19 века могли освобождаться от снов и ночных кошмаров.
«Сначала Ольга не поняла, что происходит, а поняв, вскочила и с испуганным вскриком отпрыгнула к выходу из комнаты. Увидела же она то, что лежавший на коврике волк вдруг стал увеличиваться размерах, лапы его начали вытягиваться, выпрямляться, голова – приобретать более округлую форму, шерсть, покрывавшая тело – исчезать, обнажая гладкую человеческую кожу. Окончательное превращение Ольга не застала. Выскочив, как ошпаренная из кабинета, она побежала в спальню и заперлась там, заблокировав и выход на террасу.
Королевство Шарми давно забыло слово «магия». Кому и зачем нужно волшебство, если по железным дорогам ездят поезда-люксовозы, у фабричных конвейеров стоят големы-рабочие, армию со дня на день пополнят полки железных солдат, – и даже у столичных светских львиц в моде не живые, а механические собачки?Это называется «прогресс». А цена прогресса высока…И потому за внешним благополучием королевства скрывается змеиный клубок заговоров и интриг. К власти и богатству рвутся все – принцы крови и члены правительства, гвардейцы и ученые, механики и даже простые рабочие.В опасной игре своя роль есть у каждого.Но кому предстоит сыграть главные роли?..