Надгробие Дэнни Фишеру - [44]

— Кто там? — спросил он.

— Это я, папа, — обрадованно проговорил я. — Открой, пожалуйста! — Теперь будет все в порядке. Отосплюсь и забуду этот кошмарный день.

— Уходи! Ты мне больше не сын.

До меня с трудом дошел смысл сказанной фразы. Не может быть! Неужели я окончательно рехнулся? Отец не мог сказать этого.

— Это я — Дэнни, — повторил я. — Открой дверь. У меня нет ключа.

— Я сказал тебе — уходи. Это не твой дом, — неумолимо отвечал отец.

Меня охватил ужас, я забарабанил в дверь, оставляя на ней кровавые следы.

— Пусти меня, папа! — в панике закричал я. — Мне некуда больше идти!

За дверью послышались рыдания и умоляющий голос матери. Но ее прервал властный голос отца:

— Нет, Мери, с меня достаточно. Я всегда выполняю то, что обещал. На этот раз я не уступлю!

Выключатель щелкнул, и свет под дверью погас. Плач матери затих где-то в глубине квартиры. Ничего не понимая, я смотрел на черную дверь собственного дома. Кошмар продолжался, нужно было жить в нем дальше. Я, понурив голову, пошел вниз по лестнице. Куда идти? Сел на ступеньки, уткнулся в холодную чугунную решетку и беззвучно заплакал.

Я, наверное, забылся на какое-то время, потому что, открыв глаза, не сразу смог понять, где я нахожусь. Снова появилось ощущение, что за мной наблюдают. Вглядевшись, на другой стороне улицы я заметил машину. Фары были выключены. Мотор тихо урчал. Наверное, Сборщик очухался и донес Филдсу обо всем. Я перекатился на живот и вполз назад в парадное. Там я прислонился спиной к стене, чтобы передохнуть и обдумать положение. Может быть, мне удастся добраться до крыши и потом спуститься оттуда по пожарной лестнице в соседний дом? Тогда я оторвусь от них. Ну а дальше что? Укрыться мне негде, а у них глаза и уши повсюду. А если я верну эти чертовы деньги, может быть, они от меня отстанут? Отстать-то отстанут, но сначала изуродуют. Я теперь должен им не только деньги. Да, деньги… А ведь они могут пойти на что-нибудь полезное. Даже если отец не сможет купить аптеку, мать и Мими получат хоть небольшую передышку.

На полу под почтовым ящиком я нашел какое-то уведомление. На обратной стороне листка огрызком карандаша написал: «Дорогая мама. Это деньги на магазин. Не позволяй ему выбросить их. Они достались мне слишком дорого. С любовью — Дэнни».

Завернув деньги в записку, я засунул их в наш почтовый ящик. Сил подниматься на крышу больше не было. «Будь что будет!» — решил я и вышел на улицу. Машина — уже с выключенным мотором — все так же стояла на другой стороне улицы. Подавив страх, я засунул окровавленные руки в карманы и медленно побрел по пустынному тротуару. Я не прошел и половины квартала, когда за спиной раздался шелест шин приближающейся машины. «Бежать!» — пронеслось в мозгу, но я остановился, повернулся и пошел навстречу.

Больше они не увидят мою спину! Злые слезы текли по моим щекам. От слабости подгибались колени, тошнило, но я шел, стараясь не упасть.

Но машина почему-то ехала слишком медленно — медленнее, чем убывали мои силы. Пришлось остановиться возле фонарного столба и опереться на него.

«Когда ты вырос, Дэнни?» — почудился мне непонятный голос.

В жизни наступает момент, когда каждый находит ответ на этот мучительный вопрос. Ко мне пришел ответ в ту холодную ночь, в минуту смертельной опасности. Я боялся смерти. Я впервые понял, что я — смертен, что сотворен из плоти и крови, что я буду гнить, разлагаться, превращаться в прах. Кровь застынет и почернеет в моих венах. А потом наступит Судный день. Мои отец и мать были лишь творцами моего тела, но они не отвечали за мою душу.

Ноги мои подогнулись, и я, цепляясь за выскальзывающий из рук столб, медленно опустился на колени и закрыл глаза в ожидании решения Судьбы.

Машина остановилась. Стукнула дверца. Послышались торопливые шаги. «Вот и все. Вот и кончилось», — решил я про себя и начал молиться.

Легкая рука осторожно дотронулась до моего плеча, и странно знакомый голос прошептал:

— Дэнни!

Я попытался глубже зарыться лицом в ладони. Отчаянный крик застрял у меня в груди. Смерть почему-то говорила со мной нежным женским голосом. Это, наверное, для того, чтобы продлить мои мучения.

— Дэнни, очнись! — настойчиво повторяла Смерть голосом Ронни. — Я везде искала тебя. Тебе нужно немедленно скрыться!

Нет, кажется, это не голос Смерти. Он не мог быть наполнен такой искренней теплотой, таким участием. Медленно, стараясь не спугнуть видения, я поднял голову и осмелился взглянуть на склонившуюся надо мной женщину. Лицо Ронни было бледным в свете люминесцентных ламп.

— Я приехала, чтобы предупредить тебя, — быстро зашептала она. — Макси приказал Спиту и Сборщику разыскать и разделаться с тобой!

На меня напал какой-то дикий смех. Я всхлипывал, икал, но никак не мог остановиться.

Она недоуменно смотрела на меня, раздумывая, наверно, не сошел ли я с ума. Потом, увидев, что я весь в крови, воскликнула с неподдельным ужасом:

— Неужели я опоздала?

Ее испуг привел меня в себя. Я протянул ей руку и хрипло произнес:

— Не бойся. Они не придут. Я с ними уже переговорил. Лучше помоги мне встать.

Она взяла меня за руку и помогла подняться на ноги. Никогда бы не подумал, что у нее столько сил.