Срочно надо дать ему отпор, в мягкой форме, конечно, однако чтобы он понял, что так будет лучше и для него. Поэтому она решила начать разговор с того, о чем было бы лучше пока помолчать.
- Расскажи мне побольше о Дайне.
Джеймс с грустью склонил голову, однако выражение глаз не изменилось. Он по-прежнему пристально смотрел на нее.
Возможно, он и расскажет ей о Дайне, пусть даже этот рассказ будет продолжаться целый час или целый день. Ведь она отлично знает такого рода людей, они готовы рассказывать о своей потере очень долго. А потом… после этого рассказа он больше никогда не будет разыскивать Сьену для личных встреч.
- А что конкретно ты бы хотела о ней узнать? - спросил Джеймс, отпив воды. Взгляда он так и не отвел.
Господи, Дайна была ей совершенно безразлична. Ее интересовал только он.
- Я… ну, я заметила ее фотографию на пианино, когда слонялась по дому… Понимаю, это нехорошо - рассматривать чужие вещи. Но, признаться, это моя страсть. Пусть и дурная привычка, но я такая. Да. Итак, я видела фотографию Дайны. Кейн на нее похож, - проговорила она со смущенным видом. - Так… какой она была?
- Дайна была… - он посмотрел на потолок, словно бы подыскивая нужные слова, - раскаленной.
Сердце Сьены дрогнуло.
Раскаленная? Что он имел в виду? Гм, никто и никогда в жизни не называл ее раскаленной. Возможно, соблазнительной, да. Но… И он не шутил. Хотя это была его жена, а не любовница. Забавно, что Джеймс употребил именно это слово. Он и впрямь творческий человек.
- Нет, Кейн на нее совсем не похож, - продолжал он, разглядывая что-то за окном.
Ей хотелось, чтобы в этот момент он смотрел ей прямо в глаза.
- Мне всегда казалось, что характером Кейн больше похож на меня, - говорил он. - Может быть, конечно, я ошибаюсь. Но мне хотелось бы, чтобы это было так.
- Он… замечательный мальчуган, - сказала Сьена, тщательно подбирая слова. - Уверена, что это все лишь благодаря твоим усилиям.
Замечательный? Самое нейтральное слово. Джеймс пытливо взглянул на нее, потом кивнул.
Тут прибыл их заказ, и Сьена мысленно поблагодарила официантку за своевременное появление.
Взяв свою чашку каппучино, Сьена выпила ее чуть ли не залпом. Джеймс был прав: здесь и впрямь умеют готовить каппучино. Ей ли не знать, она столько раз пила настоящий каппучино в Риме!
Потом она голодными глазами воззрилась на яичницу с сочным беконом, которая буквально умоляла съесть ее.
Восхитительно.
Джеймс ел с большой аккуратностью, не уронив ни крошки на стол. Сьене это давалось с меньшим успехом. Что за волнение ее обуяло?
- А как насчет твоей семьи? - спросил он, вытирая крошки с уголков губ. - Твои родители до сих пор живут здесь?
Сьена чуть было не прикусила язык, услышав этот вопрос.
- Э… нет. Я была поздним ребенком у них.
Ей не хотелось развивать эту тему. Но, учитывая свой вопрос о Дайне, пришлось быть справедливой и отвечать:
- Были некоторые сложности… и моя мама умерла при родах.
- Наверное, нелегко жилось без матери? - сочувственно спросил он.
Сьена махнула рукой.
- Я выжила. Рядом всегда был наблюдательный и заботливый старший брат. Кроме того, трудно тосковать по тому, кого ты никогда не знал.
Вот Кейну труднее, подумалось ей. Мальчуган-то знал мать, и она покинула его в тот самый момент, когда была нужна больше всего. Сердце Сьены дрогнуло.
Хватит погружаться в жалость к окружающим! Так мало чего можно добиться в жизни. Однако она не могла забыть доверчивого взгляда малыша. И от этого становилось очень грустно.
- А твой отец? - снова спросил Джеймс.
- Отец умер, когда мне было пятнадцать лет, - сказала она, пожав плечом.
- Как это случилось? - опять спросил Джеймс. Было заметно, что он не просто поддерживает разговор. Ему это и впрямь интересно.
И на Сьену нахлынули воспоминания, от которых она была бы рада избавиться.
- Я б росла настоящим сорванцом и часто доставляла отцу беспокойство. Дети зачастую жестоки к родителям. Однажды его сердце не выдержало, - проговорила она.
- Какая ерунда, - пробормотал Джеймс. - Ты не могла отвечать за его сердце, Сьена. И уж тем более за его волнения. Так что не бери вину на себя. Неважно, какой ребенок, чертенок или ангел, но родители так устроены, что постоянно волнуются за своих чад.
Он постарался улыбнуться, и на какое-то мгновение она даже поверила в его слова. Ах да, ведь у него тоже есть этот опыт. Он-то знает, что такое быть отцом и волноваться за ребенка.
Но Кейну всего лишь восемь. Он даже еще не подросток. То ли будет впереди!
Она не знала, рассказывать ли Джеймсу все ужасающие подробности своего детства или нет. Однако лучистые серые глаза немного успокоили ее.
- Как я понимаю, большой братец Рик стал твоим опекуном, - сказал Джеймс.
Она поморщилась.
- Ему это было в кайф. Ты же видел, он до сих пор так себя ведет.
- Ну, на то и нужны старшие братья.
- Это не значит, что мне это должно нравиться.
Он подался чуть вперед и спросил:
- Если ты такой монстр, как представляет это твой братец, то зачем же вернулась домой, в родной город?
Родной город. Дом. Эти слова всегда угнетали ее. Но сейчас, когда их произнес Джеймс, оказалось, что не так уж плохо они звучат. Впервые у нее не появилось желания сбежать.
