Над просторами северных морей - [54]

Политработники и комсомольская организация наладили работу кружков художественной самодеятельности, организовали хор и даже танцевальную группу, часто проводились партийные и комсомольские собрания, политинформации. Но поднять настроение у людей должным образом не удавалось. Сказывались не столько тяжкие климатические условия Севера, сколько отсутствие главного дела — боев. А сообщения с других фронтов поступали все более тревожные: изнурительные бои шли в Сталинграде, в Воронеже, на Кавказе. Летчики не понимали, почему в такое критическое время их удерживали на Севере, и открыто роптали. На партийных и комсомольских собраниях все чаще вносились предложения: «Просить командование немедленно отправить авиаполк на „горячие“ участки фронта». Политработники разъясняли несостоятельность таких резолюций, доказывали, что начальству сверху виднее, и прочее. Коммунисты и комсомольцы соглашались и… продолжали проситься в Сталинград…

К середине октября по аэродрому поползли упорные слухи, что союзники готовят к отправке в Советский Союз очередной конвой РQ-19. Косвенным подтверждением слухов явилась развернувшаяся в авиаполках учеба и тщательная подготовка материальной части. Инженерно-авиационная служба организовала небывало придирчивый осмотр всех самолетов и оборудования. Сомнительное немедленно ремонтировалось либо заменялось. С особой старательностью проверялись навигационно-пилотажные приборы: истребители по очереди выкатывались на ровные площадки и там, пока пилоты с техниками под дружное «раз-два, взяли!» крутили их по кругу, стрелки-бомбардиры устраняли и списывали девиацию магнитных компасов, составляли новые графики. Пристреливалось бортовое оружие. Самолеты окрашивались в белый цвет.

Развернулась напряженная тактическая подготовка. На теоретических конференциях и групповых занятиях отрабатывались темы: «Действия двухмоторных истребителей при охране конвоев», «Взаимодействие с кораблями эскорта при отражении атак подводных лодок и авиации противника», «Способы определения местонахождения самолетов в море в условиях ограниченной видимости зимой» и другие. Одновременно на занятиях обобщался опыт лучших. Выпускались стенные газеты и листовки. Одна из листовок называлась «Они первыми обнаружили конвой» — с фотографиями Усенко и Лопатина.

В общем, жизнь в авиаполках ОМАГ «закипела»…

2

В 13-м авиаполку состоялось очередное партийное собрание. Проходило оно не в штабе, как всегда, а в землянке «дежурных средств». Дежурные средства — ДС — это готовые к взлету две пары Пе-3. Располагались они в углу аэродрома у расчищенной от снега ВПП. Самолеты стояли с прогретыми моторами, а летчики в полной боевой готовности находились рядом в землянке. Командовал ДС командир звена лейтенант Усенко. Собрание в таком месте проводилось впервые, в основном из-за дежурных средств — коммунисты полка решили на месте изучить опыт организации боевого дежурства и заодно рассмотреть заявление о приеме в партию Константина Усенко.

Когда секретарь партийного бюро Цехмистренко накануне предупредил об этом летчика, тот не на шутку разволновался, привел в порядок летное обмундирование, проверил подчиненных, самолеты, а потом уединился в кабине, повторил Устав ВКП(б) и для верности попросил Обойщикова проверить.

Кронид волновался не меньше командира и потому устроил ему настоящий экзамен, задал несколько вопросов по международному и внутреннему положению страны, по комсомольским делам и с особым рвением «погонял» по истории партии.

Константин сносно ответил на все вопросы, но в землянку входил с волнением.

Землянка была просторная, но, когда ее заполнили авиаторы, одетые в зимнее летно-техническое обмундирование, свободных мест не оказалось, и многие расселись на полу. Усенко с Обойщиковым пристроились поближе к выходу.

Председатель собрания Василий Сысоевич Чернышев оглядел грустными глазами собравшихся и предложил почтить память погибших минутой молчания.

Тихо, стараясь не производить шума, люди встали, замерли в скорбных позах. Три недели прошло после боя у мыса Канин Нос, но горе не притупилось, свежие раны не зарубцевались. Константин с болью вспомнил распорядительного Жору Кузина и веселого «неунывайку» Василия Родина, техдоктора Лысенко… А Володя Цеха?! Удивительно, как только он все вынес и выдержал? С виду обыкновенный, скромный, застенчивый. А какое мужество?!. Только вот выживет ли?.. Должен!

Голос председателя вернул его к собранию:

— Предоставляю слово для информации Цехмистренко!

Тот встал, положил перед собой папку с документами.

— К нам на партийный учет приняты три коммуниста. Представляю командира второй эскадрильи Николая Антоненко!

В углу землянки с лавки встал высокий чернявый, могучего телосложения бровастый капитан с орденом Красного Знамени на морском кителе. Он спокойно, с достоинством выдержал изучающие взгляды и так же неторопливо сел.

— Зам комэска старший лейтенант Сергей Нюхтиков и комиссар эскадрильи старший политрук Евгений Дзюба!

Константин с любопытством оглядел сухощавого, высокого, с внимательными голубыми глазами Нюхтикова и кареглазого, небольшого роста, аккуратного Дзюбу. Командиры прибыли на базу недавно вместе с пополнением. Уже в том, как они себя держали, чувствовались опыт, собранность. Конечно, такая смена была сильной, достойной и очень нужной им, скороспелым морякам. Только — летчик почувствовал, как в груди шевельнулась щемящая досада, — погибших не заменить…