Над горой играет свет - [11]
Но бабушка не собиралась слушать мой рассказ о том, как съели маминого любимого поросеночка.
— Абсолю-ю-ютно ненормально, — сама себе ответила Муся-Буся, ни о чем больше не спросив.
После завтрака Муся-Буся, Всемогущая Королева, торжественно внесла в гостиную два бумажных пакета, прижимая их груди, голова ее была гордо откинута и чуть повернута влево, будто под тяжестью короны. Оба пакета, большой коричневый и маленький белый (прикрытый туалетной бумагой), бабушка поставила на кофейный столик, а сама, крякнув, опустилась на диван. Мама тут же отодвинулась.
Муся-Буся вытащила из коричневого пакета набор кисточек и палитру, вручила Мике.
— Когда-нибудь ты нарисуешь портрет своей Муси-Буси и повесишь на самом видном месте, и будете каждый день меня вспоминать.
— Спасибо, бабушка Мумуся, — сказал Мика.
Для Энди она припасла игрушечного кролика с глазами-пуговками, розовым носом и пушистыми бакенбардами.
— Чудный зверик, верно? А бабушка у тебя совсем не толстая, она здоровенькая.
— Пасиба, Муся-Гуся, — сказал Энди, крепко обняв мягкого пухлого кролика.
Теперь была очередь папы.
— А это для моего сына. Надеюсь, ты все же приедешь когда-нибудь домой, к своим близким.
Папа открыл коробочку, увидев запонки в форме карты Техаса, прокомментировал:
— «Та страна безвестная, откуда никогда никто не возвращался»[6].
Мама прыснула прямо в стакан со своим «успокоительным чаем».
Мне был подарен кошелек, с монеткой в двадцать пять центов. Я погладила мягкую кожу:
— Спасибо, Муся-Буся.
— Кожа самая натуральная, это Техас, дорогая моя Вирджиния Лаудина Кейт.
Мама вспыхнула:
— Может, хватит называть ее Лаудиной?
В ответ Муся-Буся протянула ей белый пакет:
— Женщине, которая оторвала моего сына от его близких. Но я ее прощаю.
Карла вышел из комнаты.
— Какое счастье. Я прощена. Сердце мое сейчас выпрыгнет из груди.
Мама смотрела на пакет с опаской, будто там гремучая змея. Муся-Буся упорно трясла им перед мамой, ей пришлось его взять. Отодвинув туалетную бумагу и заглянув внутрь, мама прищурила глаза:
— Милая Лаудина, можешь поцеловать мою западновирджинскую жопу.
Вскочив с дивана, мама швырнула пакет в мусорную корзину, даже ничего не вынув.
— Но я не хотела тебя оби…
— Не хотела… как же, как же… — Мама вышла из комнаты.
Муся-Буся потопала к двери, папа семенил рядом, твердя как заведенный «Мамочка, прости». Хлопнула дверь, чуть погодя раздался рык сорвавшегося с места пикапа.
Позже, когда мама легла, поскольку у нее разболелась голова, я выудила пакет из корзины. В нем было фото Муси-Буси с улыбкой, похожей на оскал гиены, и две книжки. Одна о том, как должна вести себя воспитанная женщина, вторая — кулинария для неопытных хозяек, вообще не умеющих готовить. Пакет с мамиными подарками я засунула под кровать, но собиралась перепрятать потом в более надежное место.
Голова у бедной мамы разболелась не просто так. Мама знала, как любит ее свекровь устраивать разные фокусы, от которых все потом шло вкривь и вкось. Я понимала, что нам надо просчитывать, что у Муси-Буси на уме, и всегда быть в полной боевой готовности.
ГЛАВА 4. Бить иль не бить? Такой назрел вопрос
— Я не желаю, чтобы мой муж лазил на горы к другим женщинам. Ты слышишь?
— На горы я больше ни-ни, Кэти.
— Но полезешь, если вдруг захочется.
Папа раздраженно усмехнулся.
Мама не спускала с него глаз, сердито постукивая ножкой по полу.
— Кэти, я торгаш. Я стараюсь ради всех нас. Что тебе не так?
— Можешь заняться чем-нибудь другим. Хватит уже где-то шляться, на отшибе от семьи.
Она от него не отставала, папа действительно мог найти что-то более стабильное. В конце концов он запросто устроился администратором в магазинчик «Файв энд дайм», где торгуют всем понемножку и недорого. Папа предложил съездить в Чарлстон, отметить его назначение в ресторане. Мы с братьями еще никогда не уезжали так далеко от дома. Мама надела прямую узкую юбку и облегающий свитер. Мне она велела достать платье, хотя Мика и Энди поехали в чем были.
— А почему мне нельзя пойти прям так, в старых брюках Мики? — оскорбилась я.
— Совсем чокнулась! Надевай платье и прекрати канючить.
В городе все мужчины сворачивали шеи, глазели на маму.
Папа лукаво мне подмигнул.
— Я же говорил, что моих девчонок сразу приметят все здешние парни. — Так и сказал, хотя на меня не смотрел никто.
Мама кокетливо поправила высокую прическу.
— Да? Думаешь, приметили? Я что-то этого не почувствовала.
Мне и братьям подали жареного цыпленка с пюре и подливкой. А себе мама и папа заказали по бифштексу — королевская еда. На десерт был шоколадный торт.
Дома я, стащив с себя платье и туфли, надела другое, белое с кружевами на вороте. Кружева царапали шею, и я украдкой их отпарывала, распустила уже полшва, но мама пока не заметила. Переодевшись, побежала к телику, чтобы не пропустить какую-нибудь шуточку Бивера[7], но показывали рекламу жвачки «Даблминт», настырные сестрички-близнецы расхваливали двойную мятную свежесть.
Подвигав бровями, папа сердито присвистнул:
— Опять эти липучки, ах-какие-мятные двойняшки.
Но тут же улыбнулся и, поскольку хорошо выпил, начал с пафосом вещать:
— Итак, прощай жизнь вольного торговца, начинается новая эра. Чем я только не торговал! Разными кухонными прибамбасами, пылесосами «Электролюкс», впаривал энциклопедии и призывал застраховать жизнь. Даже успел поработать коммивояжером у Фуллера, торговал щетками этого отца розничных торговцев. Повеселился на славу. Но теперь все, приехали. — Поднеся к губам стакан, он отпил немного и отвесил поклон.
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
Новый остросюжетный роман широко известного у нас западногерманского писателя дает весьма четкое представление о жизни сегодняшней ФРГ. И перемены в общественно-политической обстановке в стране, вызванные приходом к власти в 1983 году правых сил, и финансовые махинации, в которых оказался замешан даже федеральный канцлер, и новая волна терроризма, и высокий уровень безработицы, и активизация неофашистских сил — все это волнует автора. Книга читается легко, детективный сюжет захватывает читателя и держит его в постоянном напряжении.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».