Нация фастфуда - [91]

обнаружили не в ее лаборатории, не работники ее фабрики в Дженесео и не инспекторы USDA, а сотрудники Департамента здравоохранения штата Арканзас{560}. Они исследовали фасованный фарш IBP в ресторане Tiger Harry’s в Эльдорадо уже после того, как 36 посетителей подхватили E. coli 0157:H7. Возбудитель был обнаружен в фарше, хранившемся в морозильнике ресторана, но Департамент здравоохранения Арканзаса не мог однозначно связать с ним вспышку инфекции, а компания в пресс-релизе заявила, что заболеваний, связанных с пресловутой партией фарша, не зарегистрировано. Партию отозвали приблизительно через 6 недель после даты изготовления, когда почти весь подозрительный фарш уже был съеден. После вспышки в Jack in the Box администрация Клинтона поддержала закон, позволяющий USDA требовать отзыв мяса и штрафовать мясоперерабатывающие компании. Республиканцы в Конгрессе провалили принятие не только этого закона, но и аналогичных, предложенных в 1996, 1997, 1998 и 1999 гг. Отсутствие у министерства рычагов экономического давления особенно бросается в глаза, если вспомнить, что федеральные власти используют штрафы как инструмент регулирования на авиатранспорте, в автомобильной и горнодобывающей промышленности, металлургии и производстве игрушек. «Мы можем оштрафовать цирк за плохое обращение со слонами, но не можем оштрафовать компанию за нарушение стандартов безопасности в пищевой промышленности»{561}, – сетовал министр сельского хозяйства Дэн Гликман в 1997 г.

Наш друг атом

На встрече с родителями детей, которые погибли от инфекции E. coli 0157:H7, поев зараженные гамбургеры, президент Клинтон в июне 1996 г. заявил, что Министерство сельского хозяйства приняло наконец научно обоснованную систему контроля мясных продуктов, в рамках которой каждая бойня и мясоперерабатывающее предприятие США введут одобренный государством план HACCP и будут представлять мясо в лаборатории USDA для микробиологического исследования. Эти изменения обещали стать самой радикальной реформой государственной политики в области безопасности продуктов питания со времен Теодора Рузвельта. Но план был основательно выхолощен в ходе переговоров с мясопромышленниками и конгрессменами-республиканцами. Большая часть контрольных функций перешла к компаниям, в том числе регистрация результатов проверок. При этом данные регистрации, в отличие от результатов проверок федеральными инспекторами, не подпадали под Закон о свободе доступа к информации. Мясоперерабатывающие предприятия не были обязаны проверять продукты на E. coli 0157:H7, при выявлении которой мясо признается негодным. Предлагался тест на другие кишечные бактерии, отражающий уровень загрязнения фекалиями. Результаты не нужно было представлять государственным контрольным службам. Таким образом, какие бы бактерии ни выявил тест, мясо можно было продавать.

Многие сотрудники Федеральной инспекции мяса были против новой системы, предложенной администрацией Клинтона, справедливо считая, что она ослабит их полномочия по выявлению и отзыву недоброкачественного продукта. Служба безопасности и контроля пищевых продуктов к 2000 г. была деморализована и испытывала дефицит кадров{562}. В 1978 г., до первой известной вспышки инфекции E. coli 0157:H7, в ней было 12 тыс. инспекторов; сейчас – около 7500{563}. Федеральные инспекторы, с которыми я беседовал, говорили, что служба безопасности и контроля бессильна. Они не могут даже обязать бойни уменьшить скорость движения конвейеров. Как сказал мне один из инспекторов, «на нас просто плюют». Вакансии инспекторов месяцами остаются свободными. Федеральные инспектора предупреждают, что новые планы HACCP хороши лишь в добросовестных руках{564}. В 1997 г., входя в систему HACCP, Hudson Foods в Коламбусе отправила в торговые сети без малого 16 тыс. т зараженного E. coli 0157:H7 мяса.

Один из опытных федеральных инспекторов сказал мне: «Мы не доверяем данным контролеров компаний. Они нередко прибегают к фальсификации». Это подтверждают и другие федеральные инспекторы, и бывшие работники компаний, занимавшиеся контролем качества. По словам Джуди, бывшей сотрудницы службы контроля качества крупнейшего забойного и мясоперерабатывающего предприятия IBP, план HACCP на бумаге выглядел прекрасно, но был далек от действительности. Высшее руководство заботилось в основном о количестве продуктов, а никак не о качестве. Штат службы контроля качества был укомплектован далеко не полностью. Один контролер одновременно наблюдал за двумя производственными линиями. «Я должна была контролировать температуру стерилизаторов и вакуумной упаковки, наблюдать за процессом упаковки, смотреть, не попадают ли посторонние предметы в чаны с фаршем и не нарушают ли правила рабочие. Один человек не в состоянии справиться с таким количеством обязанностей», – рассказывала Джуди. Она и не скрывала, что, как и другие контролеры, нередко вносила в журналы данные, взятые «с потолка»{565}. Безукоризненно выполнять все обязанности, возложенные на одного контролера, не смогли бы даже 3 человека.

Выступая против почти всех попыток контроля безопасности продуктов со стороны федеральных властей, мясопромышленные компании вкладывали миллионы долларов в оборудование, сдерживающее распространение болезнетворных бактерий. IBP, например, установила на всех предприятиях дорогостоящие установки паровой пастеризации, в которых мясо в течение 8 секунд со всех сторон обдавалось паром, прогретым до 100 ℃, а затем холодной водой