Национальные особенности охоты за голосами - [35]

один только Хайдер:с 16,5% «паевого вклада» он провел в Ассамблею

33 депутата и стал значительной силой оппозиции. Он перехватил голо-

са правых, да еще и молодежи, все менее Франц Враницкий. Человек

железный 121 склонной поддаваться влиянию политических партий. \ К

счастью, и у него вырвалась маленькая самоубийственная фраза: «В

«Третьем рейхе» проводилась прекрасная политика полной занятости, обеспечить которую неспособна нынешняя правящая партия». То, что в

качестве примерного борца с безработицей был приведен Гитлер, пере-

полнило чашу. Австрия единодушно смешала с грязью этого выкормыша

фюрера. Сигнал к травле подал охотник за нацистами Симон Визенталь:

«То, что у человека на сердце, рано или поздно слетит с его языка».

Однако ползучие приспособлены к суровой жизни: ты думаешь, что по-

кончил с ними, отрубив хвост, а он у них быстро восстанавливается, и

они возвращаются к своему. Я знал, что немного погодя Хайдер выплы-

вет на поверхность. Так завершилась самая напряженная, но и самая

профессиональная из моих рекламных кампаний на восточном ветру. Я

даже удостоился чести увидеть, как мой главный конкурент снимает

передо мной шляпу. В вечер своего поражения руководитель предвы-

борной кампании консервативной партии воскликнул в телевизионной

передаче:

«Это не социалисты выиграли выборы, а их специалист по рекламе, при-

нявший решение поставить все на канцлера».

Восстановив свои полномочия канцлера, Франц Враницкий с супругой

пригласили нас с женой на праздничный ужин. Напоследок у меня было

припасено для него еще одно сенсационное сообщение.

Знаете ли вы, господин канцлер, что ваш соперник, консерватор Йозеф

81

Киглер, два года назад

обращался к моему партнеру ЖануМишелю Гудару

2702

122 Жак Сегела

с просьбой стать его советником? ЖанМишель даже был у него в Вене.

Сразу же по возвращении его в Париж я принялся его расспрашивать.

«Пустое дело», лаконично отозвался мой партнер. По правде говоря, за-

ключил канцлер, я бы прекрасно обошелся и без ваших услуг... И вечер

завершился во взрывах смеха. Последний отзвук эта история имела

полгода спустя. Я удостоился весьма уважительного визита посланника

австрийского Президента Курта Вальдхайма. Он просил меня возглавить

кампанию по его перевыборам, которые должны были состояться в 1992

году.

Нельзя быть слугой двух господ, поэтому я отклонил предложение. Про-

двигать человека, близкого к нацизму, пусть даже и изменившего свои

политические взгляды, я бы не стал хотя бы из боязни вновь превратить

рекламу в пропаганду. Я посоветовал Курту Вальдхайму отказаться от

перевыборов, прежде всего ради собственной страны: разве сможет Ав-

стрия занять свое место среди членов ЕЭС при президенте, изгнанном

международным сообществом? Во вторую очередь и изза себя самого.

Голосуют всегда за надежды. Носителем какой надежды может стать

Вальдхайм для своего народа, если учесть его возраст и прожитую им

жизнь? «Стань тем, кто ты есть», гласит заповедь. Вальдхайм, увы, есть

Вальдхайм.

Месяц спустя пришла добрая весть. Австрийский Президент принял ре-

шение не добиваться переизбрания.

Что же до Йорга Хайдера, то он тотчас выставил свою кандидатуру. По-

литика это вестерн, в котором героев всегда хватает. В том числе и от-

рицательных! уТ почувствовал зов Восточной Европы с у/ точно таким

же волнением, с каким в Л двадцать лет я воспринял приглашение со-

вершить кругосветное путешествие или в тридцать перейти в рекламный

бизнес. В конце мая 1989 года министерство иностранных дел обрати-

лось ко мне с просьбой выступить с лекциями в университете Восточно-

го Берлина. Я никогда не отказываюсь от встреч с молодежью из другой

страны. Мои компаньоны считают это моим недостатком, потому что, с

их точки зрения, такие встречи перегружают и без того напряженный гра-

фик работы. Я же, наоборот, отношу это к своим достоинствам, посколь-

ку от таких встреч я всегда получаю больше, нежели отдаю сам. На этот

раз я также не был разочарован. Ранее мне не доводилось пересекать

82

линию Бранденбургских ворот, и, надо сказать, я чуть было не опоздал: через несколько недель, 9 ноября, Берлинская стена рухнула.

Приступив к лекциям в университете, я был

поражен тем, что мог совершенно свободно общаться со студентами, ко-

торые демонстрировали

весьма высокий уровень знаний в области рекламы. Они были в курсе

всех крупных европейских

рекламных кампаний, особенно политических, и

проявляли трогательное любопытство к западным рекламным техноло-

гиям. Они хотели по

нять буквально все от методики проведения

опросов общественного мнения до использова

ния изобразительного ряда. Я с удивлением спрашивал их: Зачем вам все эти тонкости?

Но мы же обучаемся рекламе.

Вы шутите! Реклама у вас запрещена! Сегодня да, но кто знает, что бу-

дет завтра.

Три месяца спустя мы открыли агентство в Восточном Берлине.

1990 год начался в атмосфере полной растерянности. Новое десятиле-

тие безжалостно и бесцеремонно смело восьмидесятые годы, но не вы-