Национализм как политическая идеология - [76]

Шрифт
Интервал

На протяжении более чем столетия Бельгия считалась национальным государством с одним государственным языком (французским) и одной доминирующей группой (валлонами). Однако во второй половине XX в. ситуация изменилась: фламандцы потребовали передела власти. Отношения между франкоговорящей и голландскоговорящей общинами не были безоблачными в силу многих, в том числе исторических причин. Так, во время Первой мировой войны фламандцы выступили на стороне Германии, рассчитывая на помощь последней в создании самостоятельного государства. После поражения Германии (которая, кстати, не поддержала идеи суверенитета Фландрии) фламандцы оказались в глазах бельгийского общества предателями. Включению фламандского населения в воображаемое сообщество по имени «бельгийская нация» препятствовали и политико-экономические факторы. Костяк бельгийской финансовой буржуазии, равно как и брюссельской бюрократии, составляли франкофоны. Фламандский средний класс не имел доступа к власти и ресурсам в общенациональном масштабе.

Пересмотр отношений господства стал возможен после Второй мировой войны. Бурный промышленный рост вывел Фландрию вперед по сравнению с Валлонией. Последняя превратилась в экономически отсталый регион с гораздо более высокими показателями безработицы и более низким уровнем жизни, чем в северных районах страны. Валлоны не только утратили прежнее лидерство, но и попали в зависимость от дотаций из центра.

В этих условиях притязания фламандских политических элит и финансово-промышленной буржуазии получили новое звучание, а трения между голландскоязычной и франкофонной общинами приобрели особую остроту.

В 1960-е гг. страна стояла на грани раскола по этнолингвистическому признаку. К противостоянию фламандцев и валлонов добавились политические требования немецкоязычного меньшинства. Удержать государство от распада позволила проведенная в 1970 г. конституционная реформа, признавшая официальное двуязычие, а также языковые права немецкой общности. Государство было разделено на три региона: голландскоговорящую Фландрию, франкоговорящую Валлонию и трехъязычный Брюссель.

Однако эти преобразования не смогли снять межэтническую напряженность. В 1988 г. в Конституцию королевства были внесены новые изменения, в соответствии с которыми была расширена автономия регионов. Поскольку и эта реформа не принесла ожидаемого результата, Бельгия в 1993 г. была провозглашена федерацией. Хотя это преобразование и не устранило межобщинных противоречий, оно позволило снизить накал националистических страстей. Однако успех объединения «Фламандский блок» на парламентских выборах 2003 г. показал, что об окончательном решении конфликта говорить рано[322].

Глава 3.

Национализм и культурный плюрализм

Понятие мультикультурализма

Вплоть до середины XX в. государства, построенные на идеалах либеральной демократии, придерживались общей стратегии нациостроительства, а именно: проводили форсированную ассимиляцию культурных меньшинств. Независимо от происхождения этих меньшинств[323], от них ожидали растворения в «плавильном котле» нации, или уже существующей, или формирующейся. Несмотря на существенные различия между «национальными государствами» Старого Света и «иммиграционными странами» Западного полушария, для либеральных демократий этого периода была характерна ориентация на традиционный идеал нации как сплоченного сообщества. И здесь и там культурные различия рассматривались как в принципе преодолимые и не были предметом общественных дискуссий.

Приблизительно со второй половины 60-х гг. ассимиляторская стратегия начинает подвергаться ревизии. В течение двух последовавших за 60-ми гг. десятилетий различные государства демократического мира приходят к той или иной форме признания культурного многообразия. Они перестают считать культурную неоднородность тем, что подлежит преодолению или устранению.

Обстоятельства, определившие интересующую нас трансформацию, можно объединить в две группы: демократизация и миграция.

К первой группе обстоятельств относится демократическое движение 1960-х гг. Поскольку мотором этого движения была учащаяся молодежь, его иногда ассоциируют с «молодежной революцией». Однако на это движение уместно взглянуть шире. Оно включало в себя разные элементы: радикальный демократизм так называемой «новой левой» оппозиции, подпитываемой идеями марксизма, маоизма и анархизма; движение за гражданское равноправие (в Европе — за права женщин, в США — за права негров); рабочее движение. Кульминацией этого разнородного протеста стали события весны 1968 г.

На этой волне заявили о себе и организации, боровшиеся за права меньшинств (религиозных, этнических, сексуальных). Хотя буря, поднятая этими движениями, в начале 1970-х и улеглась, она не прошла бесследно. Ее результатом было изменение общественного климата, которое, если попытаться обойтись минимумом слов, можно описать как демократизацию — сначала умонастроения, а затем и институтов. Это выразилось в постепенной «демаскулинизации» и демилитаризации в символической сфере, в дискредитации патримониальных образцов поведения (утверждении ценностей «антиавторитарного воспитания» и т. п.), в распространении идеалов толерантности, в плюрализации культурных ориентаций. Поколение, выросшее в течение последней трети XX в., довольно сильно отличается от поколения, составлявшего костяк западных обществ в 1950-е гг.


Еще от автора Владимир Сергеевич Малахов
Гражданство и гражданское общество

Книга посвящена философскому осмыслению понятия и практик гражданства в современном мире. В ней рассматриваются важнейшие проблемы теории гражданства и основные параметры и направления вызванных ими интенсивных дискуссий в мировом философском и научном сообществе. Архитектоника книги также подчинена задаче выявления полемического напряжения современного дискурса о гражданстве. В нее включено эпохальное эссе Т. Х. Маршалла, явившееся отправной точкой современных дебатов о гражданстве. На их узловые моменты обращает внимание читателя обширное введение, написанное В. Малаховым и являющееся «критическим» по отношению к двум другим текстам, составляющим данную книгу.Книга предназначена философам, политологам, социологам и историкам.


Рекомендуем почитать
Глобальные сдвиги и их воздействие на российское общество

Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.


Информационные войны. Новый инструмент политики

Когда Геббельс создавал свое «Министерство пропаганды», никто еще не мог предположить, что он создал новый тип ведения войн. В XXI веке войны приняли новый облик. Война превратилась не только в противостояние военной силы, но и в войну информационных технологий.Сегодня любая война начинается с информационного «артобстрела». Зачем завоевывать страну силой оружия, сталкиваясь с сопротивлением и неся потери? Ведь можно подчинить ее изнутри, силами ее же граждан. Это и есть конечная цель, глобальная стратегия информационной войны.


В защиту глобального капитализма

Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.


Анонимная война. От аналитиков Изборского клуба

Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.


Западная Сахара. Преданная независимость

Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.


Непятидневная война

Введите сюда краткую аннотацию.