…Началось в Республике Шкид - [52]

Алексей Иванович Еремеев родился в Петербурге 22 августа 1908 года в доме № 140 по Фонтанке, у Египетского моста. Детство его прошло в состоятельной семье, с боннами, нянькой, гувернантками, горничной. И, однако, его детские годы никак нельзя было назвать «золотыми». В лучшей, первой, главе повести «Ленька Пантелеев», посвященной детству (эту главу можно было бы издавать отдельной книгой), он передал ощущение трудной, подчас непереносимой атмосферы в доме, постоянных ссор между отцом и матерью. Уж слишком различны были эти два человека. Иван Афанасьевич (в повести Иван Адрианович) происходил из старинной старообрядческой торговой семьи, отличавшейся суровыми законами, и сам был человеком тяжелого, деспотического характера, а в пьяном виде был и вовсе несносен.

Мать, Александра Васильевна (в повести Александра Сергеевна), тоже выросла в купеческой семье, но дом был веселый, шумный, оживленный, полный народа. Добрая, веселая, с легким характером, знавшая музыку, любившая писать письма, она вошла в совершенно чужую для нее среду, и жизнь повернулась к ней тяжелой неприглядной стороной. И, однако, читая эту первую главу, понимаешь, почему Ленька так любил своего отнюдь не ласкового отца. Еще в детстве он угадал в отце человека высшей честности и порядочности, человека, способного на великодушные и щедрые поступки. К тому же в детстве узнал он из чьих-то рассказов о героическом поступке отца (отец не только никогда об этом не говорил, но пришел в ярость, когда увидел в руках у сына журнал, со страниц которого и глядел на мальчика его юный отец в военной форме). Дело было задолго до появления Леши на свет. В 1904 году против воли родителей Иван Афанасьевич стал служить в армии. Во время русско-японской войны молодой хорунжий выполнил нелегкое поручение и, раненый, обливаясь кровью, доставил пакет по назначению. Был отмечен: получил личное дворянство и орден Владимира с мечами. Мог сделать и карьеру, но подал в отставку и вернулся к тому делу, которым занимался, — к торговле лесом, но и этого дела тоже не любил. Фигура отца, его характер, его поведение будут постоянно беспокоить и интересовать писателя, хотя отец исчез из его жизни, когда Алеше было лет семь-восемь. То воображение мальчика поразит эпизод, когда отец в порыве безоглядной щедрости сбросит свою новенькую бекешу на плечи бродяги и пьяницы; то, обмирая от ужаса, будет он свидетелем того, как в ресторане, куда отец взял Леньку, отец не только не встал после того, как молодой офицер предложил всем встать и выпить за здоровье государя императора, но, напротив, еще демонстративно поставил свой бокал на стол. Всего несколько слов произносит Иван Афанасьевич в рассказе «Собственная дача» (из книги «Дом у Египетского моста»), но какие! Весь дом, особенно дедушка (отчим отца), потрясен тем, что на летней прогулке с нянькой им навстречу ехал открытый экипаж, в котором находились августейшие особы, и на коленях одной из сестер сидел цесаревич Алексей, встречей с которым давно уже бредил мальчик. И — о, радость, о, восторг, мало того, что поставленный на колени Алеша отдает честь своему тезке, но и тот, заметив верноподданническое приветствие, изящным движением тоже «отдал честь» мальчику. Сколько восторгов, сколько сладких чувств, какие немыслимые мечты вызвало это событие у всех, пока не приехал отец и не охладил все восторги: выслушав рассказ без большого интереса, похмыкал, усмехнулся и сказал: «Честь можно было бы отдать и не вставая на колени». И еще один урок, когда Алеша, отправляясь с мамой в Гостиный двор, был потрясен видом стоящего у ворот маленького офицера с Георгиевским крестом и с восторгом смотрел на этого уже успевшего отличиться «героя», в ладную фуражку которого сердобольные барыни бросали и бросали серебро. Какое страшное потрясение испытывает Алеша, когда отец с презрением называет этого «героя» стрелком и дает сыну урок чести, урок, запомнившийся на всю жизнь.

А жизнь круто сразу же изменилась, когда в 1918 году мама (ей посвящены необычайно теплые страницы в повести «Ленька Пантелеев») с тремя детьми уехала из голодного Питера сначала в Ярославль, к бывшей няньке, чтобы подкормиться. С этого времени закрутилась, пошла неровными путями жизнь Алеши. Он потерял семью, сначала возникла какая-то ферма, где не было никакой еды и ее заведующий давал детям уроки воровства. А потом пошло одно за другим, и Алеша Еремеев пополнил собой те бесчисленные стаи беспризорных, которые бродили по дорогам России, добывая себе пищу и ночлег самыми изощренными способами. Как-то я спросила у Алексея Ивановича, залезал ли он в чужой карман. «Нет, — ответил он, — аристократическое воспитание не позволяло. А в остальном, что ж… И в детских домах побывал, и за решеткой случалось находиться, и в отделениях милиции отсиживался. А потом по путевке попал в Шкиду». В связи с повестью «Ленька Пантелеев» опять чрезвычайно интересно обратиться к проблеме «правды и вымысла». Сначала не было вовсе никакой повести, а была написанная в 1939 году для Детгиза небольшая автобиография. После войны, в 1951 году, писатель снова вернулся к «Леньке», работал над повестью много лет и создал большое полотно, где описал события, наиважнейшие для страны и лично для него, начиная с 1918-го и кончая 1921 годом, когда он снова вернулся домой. «Ленька Пантелеев» — самая большая повесть писателя, на ее страницах возникают многие десятки героев, то лишь промелькнувших, то надолго запомнившихся, необычайные перемены и повороты в судьбе героя. Казалось бы, память и писательское чутье выявляли самое главное, самое существенное, и из этого главного должны были бы и возникнуть и жизнь страны, конечно, увиденная лишь глазами подростка, и история его трудного пути. Они возникли. И все-таки не случайно сам автор был недоволен этой книгой, вероятно, потому, что на автора повести давило время, что-то приходилось недоговаривать, а что-то и прибавлять. Позднее Алексей Иванович признавался, что теперь бы написал в этой книге многое иначе