Начало всего - [73]

– Ты меня даже не слушаешь, да? – проворчал Тоби.

– Не-а. – В моей голове начала обретать форму очень странная идея, уж точно не из разряда ординарных. Я понял, как мне снова завоевать сердце Кэссиди.

На следующее утро я встал на рассвете. Надел темную одежду и выскользнул из дома, пока весь мир спал. И обратно я прокрался домой, когда на Терис-Блафс начали зажигаться первые фонари.

Принимать душ было рано, и я боялся разбудить родителей, поэтому, насколько смог, оттер грязь и краску мокрой тряпкой и переоделся во что-то более приличное.

Я ждал, меряя шагами комнату, но ровно в семь ожидание стало просто невыносимым. Тихонько спустившись по лестнице, я обувался и завязывал шнурки, когда в прихожую неслышно вышел Купер. Он склонил голову и заскулил.

– Тш-ш, – шикнул я.

«Что стряслось, старина?» – казалось, спрашивали его глаза.

– Скоро вернусь. Только увижусь с Кэссиди, – прошептал я.

При упоминании ее имени Купер навострил уши и заскулил громче.

– Прекрати! Ты всех перебудишь!

Бесполезно. Купер последовал за мной к входной двери и еще раз настойчиво проскулил.

– Хочешь пойти со мной? – раздражился я. – В этом дело? Или ты идешь со мной, или я никуда не иду?

При слове «идешь» Купер начал кружить, поэтому я сдался и пошел за его поводком.

– Веди себя хорошо, – велел я ему, прицепляя поводок к ошейнику. – Я серьезно говорю. Я не выгуливать тебя иду. Так что не беги и не дергай за поводок.

Похоже, Купер понял меня и, выйдя за дверь, остановился подождать. Он словно чувствовал, что нам предстоит особое и важное дело.

Улицы пустовали и серели в дымке тумана. Я надеялся, он рассеется. Не повезло. Асфальт был влажным, и лобовые стекла машин, мимо которых мы проезжали, покрывали капли конденсата. Даже ворота в парке Мэдоу-бридж были скользкими.

Купер возмущенно фыркнул, осознав, что мы пойдем по мокрой траве, но я напомнил ему, что он сам настаивал на прогулке со мной, и пес послушно затрусил по газону, вздернув нос. Это меня рассмешило.

Однако мне было не до смеха, когда по другую сторону газона Купер встряхнулся, обрызгав меня водой с шерсти.

– Купер! – сердито воскликнул я.

«Сам напросился, старина», – всем своим видом показывал он.

Я вздохнул. Пес, наверное, прав. И чем больше я думал об этом, тем сильнее радовался, что взял его с собой. Все-таки Кэссиди обожала его.

В поле зрения появился дом Кэссиди, и у меня вырвался вздох облегчения: мой фееричный снеговик из перекати-поля стоял на своем месте, смешливо украшая передний двор. Мне почему-то казалось, что он может исчезнуть.

Он был пяти футов в высоту, все еще слегка влажный от аэрозольной краски, с глазами-пуговицами и лакричной конфетой во рту. Повязанный ему на шею старый шарф колыхался на ветру. Снеговик в городке, где не идет снег, сделанный парнем, отчаянно желавшим отсюда уехать, в подарок девушке, которой здесь не место.

Тоби был прав. Сейчас время не для цветов. Сейчас время для широких жестов. Время для создания снеговика из перекати-поля.

Купер посмотрел на меня, не понимая, почему мы вдруг остановились. Я шепотом попросил его подождать. Он склонил голову, а потом принялся обнюхивать соседский куст роз.

Туман наконец-то начал редеть. Мы находились через дорогу от дома Кэссиди, и я представлял, как она выходит на порог в пижаме, растрепанная со сна, и восторженно улыбается, увидев снеговика.

Я вытащил мобильный и набрал ее номер. Подождал три гудка. Четыре.

Затем сонный голос пробормотал:

– Алло.

– Выйди из дома, – сказал я.

– Эзра, это ты?

– Если через пять минут ты не будешь стоять на газоне перед своим домом, я буду трезвонить в твою дверь, пока ты не откроешь.

– Ты же это не серьезно? – возмутилась она.

– Я позвоню, – пригрозил я. – Выходи. У тебя пять минут.

И нажал отбой.

– Прячемся, – велел я Куперу, но он не собирался меня слушать. Пес странно себя вел: навострил уши, весь подобрался, вздыбил шерсть на загривке. – Идем, Купер, – потянул я за поводок. – Ты нас выдаешь.

В конце концов мне удалось уговорить его пересечь улицу и спрятаться за машиной. Очень вовремя. В этот момент из дома вышла Кэссиди и спустилась по ступенькам.

Она надела джинсы и свою неизменную зеленую кофту. И выглядела такой красивой – такой уязвимой, – обхватив себя руками в сероватом свете раннего утра.

Кэссиди хмурилась. Потом заметила снеговика и засмеялась. Я давно уже не видел ее счастливой.

– Эзра, – с сомнением позвала она.

– Да, привет, – робко ответил я, выйдя к ней.

Купер потерся носом о ее ногу, и Кэссиди, зевнув, почесала его за ушами.

– Привет, красавчик, – ласково сказала она. – Это ты мне сделал снеговика?

– Он. Сам, без чьей-либо помощи. И притащил меня сюда, чтобы я позвонил тебе и вызвал на улицу.

– Это замечательно. – Кэссиди закусила губу и посерьезнела. – Давай я помогу тебе его убрать.

На мгновение я решил, что ослышался.

– Ты поможешь мне его убрать? Да я всю ночь с этой херней провозился!

Кэссиди вздохнула. Опустила взгляд. Натянула на ладони рукава.

– Я не просила тебя этого делать.

– Не просила, – разозлился я. – Боже, неужели не понятно, что я пытаюсь извиниться за сказанное? Пытаюсь подарить тебе что-то незаурядное, странноватое и чудесное, чтобы ты наконец открылась мне и рассказала о своем брате. А ты хочешь это убрать?