Начало - [34]

Глава 18

В середине сентября начал выправляться и вопрос с моторесурсом. Еще в июле, как только у нас появились с десяток танков с неисправными движками, я кинулся к механикам. Те, посмотрев на убитые горем от неправильной эксплуатации движки, только развели руками. Задиры, овальность внутренних поверхностей цилиндров, сломанный шатун — они перечислили более двадцати типов повреждений, и по их взглядам я понял — "не жилец".

— Совсем никак?

— Совсем.

— А если что-то заменить?

— Заменить можно попробовать.

— Попробуйте, а?

— Ладно, посмотрим.

Они действительно посмотрели, и даже героически собрали из трех движков один работающий на три четверти — два из шести цилиндров просто отрубили и от вала, и от подачи топлива. Но даже с таким мотором танк как-то ехал, а для нас в то время любая единица брони была на вес золота. Вот остальные детали выглядели сплошным хламом, да им собственно и были. Мне бы взять да успокоиться, но взыграли привычки активного дилетанта:

— А вот тут гильза — овалом идет, да? А если ее расточить — снова станет цилиндром ведь?

— Ну, станет. А толку-то?

— В смысле?

— В том и в смысле — нужен другой поршень, по-шире. И кольца под него.

— А если только кольца, а поршень тот же?

— Кольца получатся слишком широкими — сорвет или поломает.

— А если их сделать по-толще? И канавки под них проточить…

— … ну давайте, товарищ полковник, попробуем.

Мы попробовали. За три дня переломали штук пять колец, пока не подобрали нужный режим закалки. Ну что сказать? Цилиндр мы восстановили, вот только через некоторое время сломалась стенка гильзы — после расточки она стала слишком тонкой и не выдержала нагрузок, несмотря даже на то, что мы уменьшили подачу топлива — температурой и давлением ее просто разорвало широкой трещиной. Было ясно, что ослаблять конструкцию нельзя.

— А если нарастить?

— А как же ее нарастишь-то?

— Ну… наплавить там… или еще как-то…

— Наплавленное тут же и слетит — не хватит сил сцепления между материнским и наплавленным слоями. Если только этот "технолог" что-то скажет, а я тут не горазд.

"Технологом" он обозвал инженера-термиста, который неделю назад вышел к нам вместе с группой окруженцев. Я-то ему обрадовался, и сразу отправил в мехмастерские, откуда он вылетел со свистом — начал учить людей как надо работать, причем в довольно неприятном стиле, так что мне пришлось чуть ли не оттаскивать от него обычно спокойных механов. Технологу я конечно высказал пару ласковых, но сильно не песочил — все-таки Кузьмич потом признал, что говорил-то он толково. Вот только как ни толково говори, а если вместе с этим выплескиваешь и спесь — жди что тебя пошлют далеко и надолго. И вот теперь я обсуждал с этим технологом возникшую проблему.

— Николай Петрович, давайте сделаем напыление покрытий

— Это невозможно.

— Совсем?

— Да, совсем.

— То есть проводились опыты, и это не получилось у людей, так? Что именно они делали?

— Да никто не пробовал, просто так никто не делает, даже немцы так не делают.

— То есть никто не пробовал, так?

— Да, потому что это невозможно.

— Откуда известно, что невозможно, если не пробовали?

— Ну Вы же умный человек, Вы должны понимать, что там надо создать стабильный поток, охлаждать…

— Так давайте попробуем.

— Я этим заниматься не буду.

— Так. Николай Петрович. Давайте-ка я внесу ясность. Я ведь не спрашиваю — что Вы будете, а чего не будете. Перед нами стоит ясная и четкая задача. И ее надо решить. Без этого у нас не будет танков. Танки нам нужны. Вы — единственный специалист, который может решить эту проблему. Поэтому. Надо начинать работу. Вы не смотрите, что я с вами хорошо разговариваю. Я могу общаться и нехорошо. Но зачем нам с Вами это надо? Нам ведь этого не надо?

— Ну…

— Не понял.

— Не надо.

Он похоже понял, что несколько перегнул палку.

— Вот и отлично. Что Вам надо для начала работы?

— Да все.

— Нет, так не пойдет. Набросайте пожалуйста план, потребные ресурсы. Естественно, с учетом наших возможностей.

— А как я узнаю — какие у вас возможности?

— У нас. У нас с Вами. Мы теперь в одной лодке, и деваться нам пока некуда. Остается работать. А с возможностями Вас познакомят, прямо сейчас и пойдемте.

И, пока мы шли обратно в мастерские, я проел Петровичу плешь о том, что надо сдерживать себя в общении с людьми, разговаривать вежливо. Вежливость — залог успешной работы и целых зубов.

— Вы поймите, это же и в Ваших интересах. Ну что для Вас лучше — заниматься научно-производственной работой или копать окопы? Ведь явно работать по специальности будет более предпочтительно для Вас. — я прокапывал ему мозги, как бы вскользь высвечивая альтернативы и сразу же убирая их в тень — не надо лишний раз давить на человека — может и упереться рогом от явного шантажа. А мне этого не надо.

— Поэтому будете в качестве научного руководителя, мы Вам и администратора подберем, и научных сотрудников. Ваше дело будет руководить исследованиями, обучать и направлять. Но сделать дело. Вам все ясно?

— Да, более чем.

— Ну и отлично.

Через два дня я и в самом деле подогнал ему всех обещанных людей. В качестве администратора я сплавил им одного из политкомиссаров, который слишком активно выступал за немедленные действия — вот пусть и действует. На трудовом фронте. Посмотрим — кто кого схарчит. А научными сотрудниками стали шестеро комсомольцев, студентов первых курсов с разных технических институтов — отсутствие знаний у них компенсировалось жаждой деятельности, особенно когда я обрисовал сложность задачи. Эти не дадут Петровичу прохлаждаться — будут выжимать его как губку, сами напитываясь знаниями и опытом.