Начало пути - [5]

***

На следующий день камера распахнулась, и вошел Каливан в сопровождении трех арбалетчиков и пятерых меченосцев:

— Сегодня у вас есть возможность купить свободу кровью. Если выживете на арене, то по законам славного города Даромира, вам будет дарована свобода, будь ты преступник иль пленный воин. Вам будет позволено остаться в городе, при условии соблюдения его законов и подчинения нашему правителю королю Солту.

Стражники связали всех в одну сцепку и вывели в коридор. Каменные ступени вели вниз, пока не уперлись в массивную железную дверь. Каливан постучал по ржавому металлу, и смотровое окошко откинулось. В проеме появилась бородатая морда стражника. Он оценивающе осмотрел процессию и молча отпер дверь изнутри.

Мы попали в огромную клетку, охраняемую копейщиками. По очереди просовывая руки сквозь прутья, мы лишились кандалов. Кузнец сбивал штифты умелыми ударами молота. Руки свободны! Но при малейшей попытке приблизиться к запертой двери клетки, копейщики тыкали в нас пиками сквозь прутья решетки. Выйти из новой тюрьмы, не превратившись в кусок мяса на шампуре, было невозможно.

Через час появился Каливан и махнул седобородому:

— Первым пойдешь, следующими готовьте Скалу и Иноземца.

Старик послушно побрел к двери. Клетка распахнулась, а копейщики ощетинились. Седобородый исчез в темном коридоре. Издалека послышались приглушенные крики толпы. Действо начиналось...

Спустя минут пять вывели нас с желтозубым. Быстро старика угробили, подумал я, прощаясь с жизнью.

Недолог оказался мой век, но за свои тридцать пять я повидал многое. Лишь одно терзало — никчемное прожигание последних лет, отсутствие страха поймать пулю на работе — все это вдруг показалось пустым и фальшивым. А то, настоящее и глубокое, я похоронил когда-то в себе...

Нас затолкали в каменный зал и захлопнули дверь. Твердь пола щетинилась оружием: щиты, мечи, копья, алебарды, секиры валялись вперемежку повсюду.

— Выбирай оружие, иноземец! — Желтозуб схватил огромный меч и примерил круглый дощатый щит, обитый железом. — Сегодня мы с тобой в паре, надеюсь, оружием ты владеешь.

Сделав вид, что не понимаю его речи, я порылся в арсенале. Меч или копье? Мечом владеть - нужен навык, копьем проще, тренированное тело и реакция помогут. Но против бойцов, с малых лет упражнявшихся на мечах, шансов у меня ноль. Жаль, кинжалов и ножей нет, метнуть во врага нечем. С булавой еще сложнее. Центр тяжести и точку опоры постоянно держать надо, чтобы не открыться под удар. Ну а секира - так вообще экзотика, замах не успею сделать, как меня выпотрошат.

Но тут я напоролся на боевой молот с резной рукоятью. Ударная часть из серебристого металла не слишком массивная, килограмма три-четыре — в самый раз для быстрых маневров и коротких замахов. Рукоять из потемневшего металла испещрена древними символами и знаками. В руках молот держался, как родной.

Я вспомнил детство, как помогал деду на кузне. Огромной кувалдой сваять мелкую деталь — вот умение настоящего мастера. Сколько я тогда подков перепортил... Позже, в старших классах, занимаясь боксом, я не раз брал в руки кувалду, молотя по колесной покрышке, развивая силу удара. Ну вот и пригодилось умение махать молотом.

Я скинул рубище и примерил легкие кожаные доспехи. От металлических сразу отказался. Они снижали мои преимущества перед матерыми воинами — скорость и реакцию.

Скрежет металла и звон цепей разнесся эхом по залу. Дальняя воротина поползла вверх, открывая пространство на арену. Крики толпы наполнили воздух. Щурясь от яркого солнца, мы вышли наружу. Истоптанный песок покрывали кровавые пятна. Вокруг арены вздымался помост многоярусных трибун с орущим людом. Над ними возвышалась каменная лоджия, обрамленная шелковыми балдахинами.

В тени шелков на резном кресле восседал правитель в золотистом плаще и диадеме с огромным изумрудом. Это и есть, очевидно, Солт. По правую руку от него расположилась дама увядающего возраста с дочерью лет двадцати. Глубокий взгляд и вздымающаяся грудь молодой девушки еще не остыли от предшествующего зрелища. На площадке в песке валялось изрубленное тело старика, сжимавшего в руке секиру.

— Жители Даромира, — надрывался глашатай. — На арене гроза бродяг и убийца воителей - могучий Скала!

Свист и крики приветствовали желтозуба.

— С ним в паре участвует в битве на выживание преступник-иноземец, вырезавший целую семью на окраине королевства ради горстки монет!

Вой толпы и летящие в меня гнилые фрукты стали реакцией на слова глашатая.

Едрит ее в дышло! Я теперь еще и убийца мирных жителей. Ну конечно, объявили бы меня вором или прохвостом, или просто чужаком, и не было бы всеобщей ненависти, а кто-то, возможно, еще бы и пожалел. А так, убийца взрослых и детей, как же нестерпимо хочется увидеть возмездие и его смерть!

— Против преступников сегодня выступает!.. — глашатай выдержал паузу. — Могучий и непобедимый Грэндоль!

Трибуны взорвались рёвом, а мой напарник вдруг сник, нервно перехватывая рукоять меча и топчась на месте.

— Его мать умерла в муках, когда он покинул ее чрево! — продолжал глашатай. — В пять лет он задушил своих старших братьев, а в двенадцать стал самым опасным убийцей королевства Солт!