Начало - [88]

— Вы вообще давно женаты?

— О-о, Бог тогда еще и в школу не ходил. — Шенк застенчиво рдеет, после чего заговорщически показывает обручальное кольцо — простой золотой ободочек. — Дружили с детства.

— О, уж я-то в этом знаю толк, — смеется Зои. — Ну если не все, то многое.

— Как не знать! — посмеивается вместе с ней и Шенк. — Вы ведь с детективом Лютером, если не ошибаюсь…

— Именно, знакомы с университета. А откуда вам это известно?

Шенк на глазах грустнеет.

— Видите ли, к сожалению, — я подчеркиваю, к сожалению, — я наводил о вашем муже кое-какие справки. И я из-за него очень переживаю.

«А уж я-то как…» — думает Зои.

— Насчет чего, если не секрет?

— Как я уже сказал: психологическое давление, стрессы. От них столько проблем. И по умственной части, и по семейной.

— С умственной у него все в полном порядке.

— Отрадно слышать. Ну а, с вашего позволения, с… семейной?

Зои смотрит ему в глаза и понимает, насколько опасно будет сейчас сказать неправду.

— С семейной частью все из рук вон, — отвечает она. — Хотя ничего, переживем.

— Спору нет, и будем на это надеяться. Я вот лишь думаю: в период недавнего, очевидно усугубившегося, стресса не выпивал ли детектив Лютер несколько больше обычного?

— Джон не пьет. Его к спиртному и не тянуло никогда. Разве что пинту пива в выходной изредка.

— Ага. Это кое-что. Безусловно, кое-что. А скажите мне, миссис Лютер…

— Лучше Зои.

— Да-да, спасибо. Вы и так чересчур добры ко мне: пустили в дом, догадываясь, с какими расспросами я нагрянул. Поэтому следующий вопрос мне задавать особенно неприятно…

— Да бросьте, — говорит Зои. Нога у нее непроизвольно притопывает, приходится мобилизовать волю. — Спрашивайте смело. Это ваша работа.

— Вы не могли бы мне сказать о перемещениях Джона этой ночью?

— Так… Кажется, Роуз отослала его домой.

— И он пришел примерно когда?

— Где-то в одиннадцать, в половине двенадцатого.

— И что делал по прибытии?

— Бухнулся на софу и сразу заснул. Даже обувь не стал снимать. А затем — мне показалось, буквально через считаные минуты — звонок. От Роуз. От старшего суперинтендента Теллер, с вызовом на какое-то место преступления, видимо то самое, о котором вы говорите. Он встал и потащился туда. Подробностей мне не сообщал, но, видимо, дела там ночью были… очень плохи.

— А между прибытием домой в одиннадцать тридцать и повторным выходом… во сколько?

— Знаете, я сама была заспанная. Без четверти два, кажется. Точно не припомню, но, по-моему, около того.

— А остальное время он находился здесь, с вами?

— Ну а как же? Да.

Шенк долго смотрит на нее цепким взглядом; глаза на мягком, чисто выбритом лице проницательно поблескивают. В печальной улыбке сквозит намек: кто не спрятался, я не виноват.

— Ну что ж, рад это слышать, — произносит он наконец.

Зои молча кивает; слова застревают у нее в горле. Секунду спустя Шенк смотрит на часы и преувеличенно спохватывается:

— Ах боже ты мой, мне ж бежать пора! У меня встреча как раз с вашим мужем.

Проворно хватает и набрасывает пальто.

— А что он сделал? — отваживается спросить Зои.

— Кто?

— Ну, он, — отвечает она растерянно. — Вы ведь в чем-то подозреваете Джона?

— Да есть тут один тип по фамилии Крауч, — говорит Шенк. — Мерзейший, скажу я вам. Ходит слух — я подчеркиваю, всего лишь слух, — который увязывает причиненный Краучу ущерб с нападением на детектива Йена Рида. Вы с ним, часом, не знакомы?

— И даже очень близко. Он друг семьи.

— Ах да, конечно. Ну так вот, поздно ночью, уже под утро, кто-то дотла сжег автомобиль Крауча. «Ягуар», коллекционный. Мистер Крауч дал описание обидчика. По многим признакам нападающий похож на детектива Лютера.

— А-а.

— Но это, конечно же, был не он, — говорит Шенк. — Он же в это время спал у себя на софе, при вас.

Зои натянуто улыбается.

— Все, — рубит Шенк, — пора мне в путь-дорогу. А вы оставайтесь здесь, на своей уютной кухне. Подальше от сырости. А то там сейчас бррр.

Зои смотрит туда, где только что сидел Шенк, пока не слышит, как вначале открывается, а затем после паузы глухо хлопает передняя дверь. И Шенка нет.

Она стоит посреди кухни. Через минуту руки пробивает дрожь, которая затем распространяется и на ноги. Зои садится. Нервно дергает себя за прядь волос.

С Биллом Винингемом Рид знаком еще с той поры, когда ходил в полицейском мундире, имея самый нижний чин. Сейчас Винингему, уроженцу Глазго, уже за шестьдесят, но он по-прежнему жилист и подвижен. Седой бобрик, костистое лицо. Рыбацкий свитер с растянутыми рукавами.

Билл — приличный парняга старой закваски. Для Рида он, когда надо, был надежным заслоном и доверенным лицом, с которым они издавна обменивались конфиденциальной информацией, — на таких отношениях, в общем-то, и основана добротная полицейская работа. А за полтора десятка лет она выкристаллизовалась в нечто похожее на дружбу.

Встреча у них происходит в Шордитче, в небольшом кафе. Голые кирпичные стены, кофейные автоматы из нержавеющей стали, видавшие виды столы и стулья из огнестойкого пластика.

Сидя за угловым столиком, бывшие сослуживцы какое-то время непринужденно перебрасываются общими фразами. Винингем между строк дает понять, что о Пите Блэке знать ничего не знает. Наконец Рид стряхивает с себя беспечность, словно зазевавшегося комара.