Начало - [86]

— Надо куда-нибудь приткнуться, — говорит он.

— Шутите? — свербит его взглядом сержант.

— Очень важно. На пару минут.

Хоуи прижимает машину к бордюру автострады. Кристина Джеймс, с печально округленными глазами, одиноко сидит на заднем сиденье. Хоуи ободряюще ей подмигивает: мол, не унывай.

Затем к Кристине с переднего сиденья всем корпусом поворачивается Лютер:

— Вы не одолжите ваш телефон? Мне буквально на минутку.

Кристина оторопело моргает — ну и утречко, свихнуться можно. Пошарив в сумке, протягивает ему розовенькую, всю в царапинках, складную «моторолу».

Лютер под утренним дождем ходит взад-вперед по обочине. Шенка он набирает со своего телефона.

— Шенк! — вместо приветствия рявкает в трубку тот.

Судя по звуку, он едет в машине, а разговаривает, скорее всего, с помощью беспроводной гарнитуры.

— Приветствую, это детектив Лютер. Меня просили вам перезвонить.

— Ба-а, детектив Лютер! Спасибо, что так быстро отреагировали.

— Нет проблем. Чем могу помочь?

— О, да вопрос-то, в сущности, глупый. Пустяковый, можно сказать, вопрос.

Эту ремарку Лютер пропускает мимо ушей. Две-три секунды ждет, машинально провожая глазами проносящиеся по автостраде машины.

— И все-таки что у вас ко мне? — повторяет он.

— Гм. Вопрос хоть и пустяковый, но мне хотелось бы обсудить его очно, так сказать тет-а-тет.

— Ну так давайте. Вы где?

— Еду в сторону Пекэма.

— Тогда вам придется сделать небольшой крюк. Я сейчас недалеко от станции. Сможете туда подъехать?

— В принципе, смогу, — неуверенно соглашается Шенк. — Но я уже условился еще об одной встрече.

— Тогда не обещаю, что вы меня потом застанете, — говорит Лютер. — У нас здесь ад кромешный.

— Ах да, конечно. В таком случае буду вам очень признателен, если мы сможем пересечься с вами на Хобблейн.

— Постараюсь, непременно постараюсь.

— Тогда до скорой встречи.

Отбой связи Лютер сопровождает крепким словцом и, напряженно потирая лицо, расхаживает из стороны в сторону. Затем звонит домой.

— Зои? Это я.

Голос у Зои усталый. В нем чувствуется легкая отчужденность, которая часто наступает после бессонной ночи.

— Джон, послушай. Я не хочу спорить.

— Да и я тоже, — говорит он. — О прошлой ночи забудь.

— Каким образом?

— Я сейчас не об этом. В смысле, не насчет ночи. Знаешь, на разговор у меня совершенно нет времени. То есть в обрез. Поэтому я быстро, ладно?

— Ну, говори. — Она несколько оживляется, готовая вспыхнуть в любой момент.

— Я хочу попросить тебя об одной услуге, — говорит он, — не очень приятной.

— О какой?

— Прежде всего, я хочу сказать тебе вот что. Я прошу тебя сделать это не ради меня, а ради той маленькой девочки, Мии Далтон. Ты видела ее в новостях, должна была видеть. Речь идет о ней. Ее нужно найти.

— Так что же я должна сделать?

— Солгать.

— Солгать? Кому?

— Полицейскому.

Он коротко излагает суть просьбы, представляя при этом, как Зои — босая, в пижаме — строптиво подергивает себя за прядку волос.

— Пошел ты, Джон… — говорит она со вздохом. — Нет, в самом деле, пошел ты — за то, что просишь меня делать это.

— Иду, причем охотно. Но ты это сделаешь?

— По-твоему, у меня есть выбор?

Наспех поблагодарив, Лютер обрывает связь. Следующий звонок он производит с розового телефончика мисс Джеймс.

— Шеф? Это я.

— Слушаю, — говорит Роуз Теллер.

— Как там пациент?

— В интенсивной терапии.

— В сознании?

— Без.

— Понятно. Шеф, мне нужна ваша помощь.

— Что на этот раз?

— Надо, чтобы вы мне через пару минут позвонили.

— Зачем это?

— Для отметки.

— И о чем будет этот наш предполагаемый разговор?

— Что вы мне в срочном порядке приказываете со станции рвать в больницу.

— А теперь без утаек: зачем ты меня об этом просишь?

— К моей заднице принюхиваются жалобщики.

— И давно?

— С сегодняшнего утра.

— Ах вот оно что, — доходит до нее. — То-то я думаю, с чего это вдруг Мартин Шенк меня с утра домогается? Сообщения, эсэмэсы… И что же ты натворил?

— Ничего. Но если вы мне не подыграете, Шенк добьется, чтобы меня сняли с дела. А я этого допустить не могу. Мне нужно разыскать Мию Далтон. Сегодня же.

— Если ты просишь меня насчет алиби, — говорит Роуз, — то оно рассыплется, как только за него возьмутся жалобщики. В цеху у нас полно копов, которые подтвердят, что на момент звонка тебя там не было. И мы с тобой оба влетим.

— Я знаю. Но мне нужно, чтобы оно продержалось буквально несколько часов.

— Это почему?

— Потому что потом все заявления будут сняты.

— Так, на этом стоп, — приказывает Роуз. — Ничего больше не говори. Без намеков, без полутонов. Заткнись.

— Есть. Но обязательно позвоните мне, ладно? Через две минуты?

В ответ утвердительное «гм». Затем еще один вопрос:

— А ты, интересно, с какого телефона звонишь?

— Не спрашивайте.

— Хочешь, чтобы меня турнули отсюда?

— Нисколько.

С отбоем связи Лютер, сутулясь под дождем, трусцой бежит обратно в машину. «Моторолу» он со словами благодарности возвращает Кристине Джеймс.

Хоуи отваливает от бордюра; влажно шуршат по асфальту шины. Снова оживает сирена. Хоуи на своего начальника не смотрит и вопросов не задает. Спустя минуту у Лютера звонит сотовый. На дисплее высвечивается имя Роуз Теллер.

— Доброе утро, шеф, — бойко приветствует он. — Мы? Едем. Как там наш пациент?