Начало - [72]

— Да, он такой, — соглашается Габриела.

— Безумство любви, — констатирует Мия.

Маркус раздраженно прикусывает губу и многозначительно смотрит на Габриелу: дескать, давай об этом потом.

— А мама когда домой придет? — спрашивает Мия.

— Уже едет, — отвечает Маркус, — да еще с цыпленком по-кентуккийски.

— Бе-е-е.

— Дэниел выбирал.

— Всегда он так выбирает.

Высунув язык, оца испускает рвотный звук. Маркус дает ей невесомый подзатыльник:

— Веди себя прилично.

— Я всегда веду себя прилично. Просто не хочу эту курятину. Она вся ж-жирная и с этими ж-жилами. Я вегетарианкой быть хочу.

— Ну, хочешь, пойдем сделаем тебе омлет?

— Давай сначала уровень пройдем, — упрямится Мия.

— Ну давай. А с чем ты хочешь омлет?

— Просто с сыром.

— А у нас такой бекон вкусный…

— Бе-е. Хочу только с сыром.

— А салат?

— А у нас те помидорки остались, малюсенькие?

— Именно те помидорки? Кажется, да.

— Тогда немножко салата буду. Я тебе говорила, что обожаю свеклу?

— Это с какой поры?

— Нам давали у Фионы. Такая вкуснятина. А у нас она есть?

— По-хмоему, нет.

— Когда в следующий раз поедем по магазинам, давай возьмем?

— Не вопрос.

Они наконец проходят уровень. Дочка снова одерживает сокрушительную победу и называет себя Великой Чудесной Мией.

Габриела спрашивает, нужна ли им помощь на кухне. Маркус отвечает, что нет: у них сейчас что-то вроде пятиминутки «папа и дочка тет-а-тет».

Маркус с Мией отправляются на кухню. Девочка в том возрасте, когда ей еще позволительно тянуть отца за руку.

Кухня у Далтонов большая и яркая. Окна — как черные непроницаемые зеркала. Отец и дочь проводят здесь уйму времени.

Мия достает из ящика яйца и разбивает их в керамическую чашку. Маркус разыскивает сковороду. В ящике ее не находит — она оказывается в посудомойке, еще теплой после утреннего цикла.

Маркус сбрызгивает сковородку подсолнечным маслом и водружает на конфорку. Мия хватает вилку и начинает взбивать яйца. Фокус в том, чтобы их плавно смешивать, а не лупить. Она сыплет немного соли и изрядно перца. Перец она любит.

До ее слуха доносится поворот ключа в замочной скважине — открывается передняя дверь. Этот звук ей знаком, как биение собственного сердца. Мия родилась здесь, в родовспомогательном бассейне, который установили посреди столовой. Она никогда нигде больше не жила. Дом этот большой и немного сумасшедший, но она любит его, и никуда ее отсюда не тянет. Мии всего одиннадцать лет, и это место для нее — все равно что сад Эдема.

Габриела смотрит передачу «Самый главный лузер» по «Скай плюс», горстями запихивая в рот попкорн. Она никогда не прибавляет в весе, что и в каких количествах она бы ни ела. Может быть, отчасти благодаря этому «Лузер» — одно из ее любимых телешоу. Ей нравится смотреть, подкрепляясь при этом попкорном, мороженым или пончиками (шесть штучек в упаковке!). К уголкам ее губ пристала глазурь, пальцы липки от сахарной пудры, в то время как на экране дирижабли-мужья со смущенными физиономиями, а также их толстухи-жены и дочери обреченно, как на эшафот, взбираются на весы.

А вот Стеф «Лузера» недолюбливает. Ей вообще не нравятся реалити-шоу. Впрочем, она не возражает, пусть Габриела смотрит, но только чтобы в этот момент рядом не было детей.

Габриела считает эти причуды дурью несусветной, но у нее самой в комнате спутникового телевидения нет, а ее более чем прозрачные намеки на это обстоятельство так и остаются неуслышанными.

По дороге Стеф заезжает в придорожный магазинчик «Кентакки фрайд чикен», где, не выходя из машины, пытается расплатиться просроченной кредиткой (забыла заменить ее новой, которая пришла по почте примерно три недели назад). Приходится лезть за кошельком и, роясь в залежах старых магазинных чеков, наскребать наличность.

Остаток пути они едут в молчании. Плечи у Дэна напряжены от перенесенного унижения, в худеньких руках он держит замасленное ведерко в пластиковом пакете с изображенным на нем очкастым дяденькой.

Стеф не замечает «тойоты короллы», неуклонно следующей за ними на расстоянии двух-трех автомобилей.

Ей уже не раз доводилось попадать в переделки, связанные с бытовым городским терроризмом. Например, к ним в дом влезали воры, последний раз меньше года назад. Стеф тогда решила, что у нее украли ключи от дома, а потом выяснилось, что те лежат себе на кухонном столе, словно их туда подкинул полтергейст.

Бывали и сомнительные звонки по телефону. Одним из последних эпизодов — к ее облегчению и некоторому разочарованию — стали звонки от сгорающего любовью юнца по имени Уилл, безответно запавшего на Габриелу Роскошную.

Любовное безумие юного Уилла вызывало у Стеф недоумение и легкую досаду. Однако несколько непростых телефонных звонков — вначале самому юноше, а затем и в полицию — решили эту проблему. С той поры они с этим мальчишкой несколько раз случайно пересекались на улице. При этом он смущенно здоровался и спешно проходил мимо, опустив взгляд долу. Теперь Стеф было жалко его, прежде всего из-за смятения, которое испытал юноша по вине своей безудержной страсти. Поощрять влюбленность у подростков — все равно что позволять им рассекать на спортивных авто. Слишком уж мощный в обоих случаях двигатель.