Начало года - [44]
— Ты пойми, Краев, у нас не газета «Известия». Формат не тот. Твой материал съест полполосы… А потом — почему «проводник»? Культура — не электроток и не служебная собака… Подумай еще разок.
Костя про себя сильно обиделся на редактора и горько посетовал, что приходится работать под началом такого сухаря, который мало смыслит в вопросах хорошего литературного стиля. Одним словом — Пис… Тем не менее очерк Краева вскорости появился на странице районной газеты, правда, в сравнении с первоначальным объемом похудев раз в пять: позверствовал-таки синий редакторский карандаш.
Но читатели не догадались об этой редакционной тайне…
Это было во времена далекие. Теперь же Костины статьи, очерки появлялись чуть ли не в каждом номере газеты. Автор подписывал их замысловатым псевдонимом: К. Бигринский, К. — значит Константин, а Бигринский произошло от названия небольшой деревушки Бигра, в трех километрах от Атабаева, которую осчастливил своим рождением молодой журналист Костя Краев.
После того как в редакцию было доставлено письмо с жалобой на работу Атабаевской больницы, Пис не замедлил пригласить в свой кабинет-закуток Краева-Бигринского.
— Сядь, Краев. Ознакомься с письмом. Без подписи, видишь? Анонимка. Черт знает, кто их пишет! Но факты остро критические. Лихо написано… Так что, Краев, тебе особое, можно сказать, гвардейское задание: сходи в больницу, побеседуй с людьми. Одним словом, проверь факты на месте. Если подтвердятся, махни фельетончик: давно не писали в газете об охране здоровья трудящихся района. Упустили мы это дело, недолго и в «Обзоре печати» загреметь. Давай, Краев, разводи пары, двигай…
Костя Краев, он же К. Бигринский, сунул в нагрудный карман исписанный наполовину блокнот и уже через полчаса был на территории Атабаевской больницы. Первой, кто заметил фигуру литсотрудника «Светлого пути», была Лариса Михайловна. Зубной кабинет пустовал, Преображенская одиноко томилась возле большого окна, поглядывая на больничный двор сквозь кусок незапотевшего стекла. Долговязая фигура в кургузом зеленом плаще показалась ей знакомой. Ну конечно, это же работник из райгазеты, как его… Краев, Костя Краев. Ларисе Михайловне приходилось не раз бывать в редакции: время от времени ей заказывали статейки на тему «Как беречь зубы». Статейки свои она передавала Краеву, который изо всех сил старался выглядеть перед моложавой «зубнихой» этаким бывалым газетчиком. А впрочем, парень он ничего.
На правах давней знакомой Лариса Михайловна постучала в окно, приглашая Краева зайти.
— Какими судьбами занесло корреспондента в нашу глушь? Ну, заходите, располагайтесь, — указала гостю место в кресле для пациентов. — Надеюсь, вы сели в это кресло не по прямому назначению?
— Не беспокойтесь, Лариса Михайловна, с зубами у меня полный олл райт. «На Шипке все спокойно», как сказал один поэт. Забыл его фамилию…
— О-о, с вами, литераторами, приходится держать ухо востро! Вы со всеми классиками в родстве, ха-ха! Представляю, какая у вас интересная работа…
Лариса Михайловна почти искренне вздохнула. Краев был польщен.
— А я, как видите, невыразимо скучаю. В обществе мух… Вон их сколько на липучке… Осень, им пора подыхать, а все равно ползают. Злые, отчаянно кусаются… Кажется, я уже и сама готова наброситься на кого-нибудь и пребольно укусить!
— О, только не присутствующих! — быстро нашелся Краев. Однако вскоре и без того неглубокое русло их беседы окончательно пересохло. Краев делал вид, будто с интересом рассматривает инструментарий и бормашину. Затем он принялся издалека нащупывать то, ради чего очутился в районной больнице.
— Гм… по-моему, вы зря обижаетесь на свою работу, Лариса Михайловна. Возьмите, к примеру, нас, журналистов. Мы постоянно на ногах, из одной командировки в другую. Мы ищем встреч с интересными людьми. Порой это не так просто. У вас совершенно другое дело: люди сами идут к вам. Вы им просто необходимы, понимаете?
Лариса Михайловна удовлетворенно кивнула головой: этот молодой человек умеет утешать, он далеко пойдет. Краев между тем продолжал:
— Что может быть благороднее призвания врача! Я где-то читал, что медицине надо отдавать всего себя, иначе она ничего не стоит. Отлично сказано, классически! Мне всегда представляется, что у вас здесь легко работать. Н-ну, в том смысле, что все работники хорошо понимают свой долг… с любовью относятся к делу. Дружный, спаянный коллектив, общие интересы — все это дается не так-то просто и легко.
— В том-то и дело, что не легко! — перебила Краева хозяйка кабинета. — В том и трагедия… Ах, Костя, чужую беду рукой разведу — как это хорошо и метко сказано. Вы не обижайтесь, я не про вас…
— Ну, что вы! Я понимаю…
— Нет, вы нам, медикам, не завидуйте. Не так уж у нас все хорошо, как вам кажется. Веселого мало… У нас даже не с кем поговорить, так, чтобы по душам. Все какие-то затурканные, жмутся по своим углам. С главным врачом не особенно разговоришься. Да вы и сами знаете его. Нелюдим, чересчур строг с людьми. Боятся его. Впрочем, не знаю, это мое личное мнение…
Краев насторожился. Вот он, кончик того клубка, за который ему следует ухватиться. Личное мнение Преображенской тоже что-то значит: ведь она член коллектива…
Русскому читателю хорошо знакомо имя талантливого удмуртского писателя Геннадия Красильникова. В этой книге представлены две повести: «Остаюсь с тобой», «Старый дом» и роман «Олексан Кабышев».Повесть «Остаюсь с тобой» посвящена теме становления юношей и девушек, которые, окончив среднюю школу, решили остаться в родном колхозе. Автор прослеживает, как крепло в них сознание необходимости их труда для Родины, как воспитывались черты гражданственности.Действие романа «Олексан Кабышев» также развертывается в наши дни в удмуртском селе.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.