Начало - [24]

На койке сидел, положив руки на колени, капитан Дойл Редферн. Босой, в одеянии из больничной сорочки с завязкой сзади, он выглядел вполне живехоньким. Если бы не канюля, вставленная в вену, и не искаженное гримасой исхудалое лицо – с тех пор как Эф нашел его в кабине экипажа, пилот, похоже, сбросил килограммов пять, – его можно было бы запросто принять за обычного пациента, ожидающего осмотра.

Капитан с надеждой посмотрел на посетителя:

– Вы из авиакомпании?

Эф покачал головой. Он ничего не понимал. Прошлой ночью этот человек лежал на полу кабины и, закатив глаза, жадно хватал ртом воздух; он был явно при смерти.

Пилот поменял положение тела, и тонкий матрас под ним скрипнул. Редферн поморщился, словно ему было неудобно сидеть.

– Что произошло в самолете? – спросил он.

Эф не мог скрыть разочарования:

– Я ехал сюда с надеждой услышать от вас ответ на этот вопрос.

Эф стоял перед рок-звездой Габриэлем Боливаром. Тот сидел, нахохлившись, на краешке кровати, как черноволосая горгулья в больничной сорочке. Без своего фирменного жуткого грима он оказался на удивление симпатичным. Свалявшиеся волосы придавали ему вид человека, которому жизнь далась нелегко.

– Адское похмелье, – пробормотал Боливар.

– Еще какой-нибудь дискомфорт ощущаете? – спросил Эф.

– Да выше крыши! – Боливар провел рукой по своим длинным черным волосам. – Я тебе так скажу, чел: никогда не летай коммерческими рейсами! Вот простая мораль всей этой истории.

– Господин Боливар, скажите, что последнее вам запомнилось при посадке?

– Какой посадке, чел? Я серьезно. Бо́льшую часть полета я налегал на водку с тоником, так что посадку точно проспал. – Он прищурился. – Как насчет демерола?[21] Может, привезут в тележке с напитками?

Эф увидел перекрестья шрамов на голых руках артиста и вспомнил, что Боливар любил полосовать себя на сцене, – это была его фишка.

– У нас возникли некоторые проблемы с идентификацией багажа пассажиров.

– Тут все просто. У меня с собой ничего не было. Никакого багажа, только мобильник. Чартерный самолет сломался, и я попал на этот рейс буквально в последнюю минуту. Разве мой менеджер вам не сказал?

– Я с ним еще не говорил. Меня особо интересует большой ящик.

Боливар уставился на Эфа:

– Это какой-то тест? Проверка соображалки?

– В грузовом отсеке. Старый шкаф, частично заполненный землей.

– Понятия не имею, о чем речь.

– Вы не везли его с собой из Германии? Такие люди, как вы, могут коллекционировать подобные вещи.

Боливар нахмурился:

– Это же игра на публику, чел. Гребаное шоу, спектакль. Готический грим, жесткие тексты. Набери меня в «Гугле» – сразу узнаешь, что мой отец был методистским священником, а я собираю кисок. И раз уж о них зашла речь, когда я, черт побери, смогу отсюда выйти?!

– Мы должны сделать еще несколько анализов, – ответил Эф. – Хотим отпустить вас совершенно здоровым человеком.

– А когда мне вернут телефон?

– Скоро, – пообещал Эф, направляясь к выходу.

Дежурная о чем-то спорила с тремя мужчинами перед входом в изолятор. Двое из них – верзилы, каждый на голову выше Эфа, – явно числились телохранителями Боливара. В третьем, невысоком, с портфелем в руке, все выдавало адвоката.

– Господа, это режимная зона, – заявил Эф.

– Я здесь для того, чтобы немедленно вызволить моего клиента Габриэля Боливара, – важно сказал адвокат.

– Господин Боливар проходит обследование. Его выпишут при первой возможности.

– И когда это произойдет?

– Через два дня, может, через три, если все будет хорошо, – пожал плечами Эф.

– Господин Боливар потребовал освобождения под ответственность его личного врача. Я не только представляю интересы господина Боливара, но и уполномочен вести его дела в случае полной или частичной недееспособности моего клиента.

– Кроме меня, к этому пациенту никто допущен не будет, – отрезал Эф и повернулся к дежурной. – Распорядитесь, чтобы здесь немедленно выставили охрану.

Адвокат выступил вперед:

– Послушайте, доктор, я не очень хорошо знаком с карантинным правом, но, как мне представляется, чтобы удерживать кого-либо в медицинском изоляторе, необходимо распоряжение президента. Кстати, мог бы я посмотреть на упомянутое распоряжение?

Эф улыбнулся:

– Господин Боливар отныне – мой пациент. Он выжил в катастрофе, повлекшей массовые человеческие жертвы. Если вы оставите номер своего телефона старшей сестре, я сделаю все возможное, чтобы вы получали своевременную информацию о ходе выздоровления господина Боливара. Разумеется, с его согласия.

– Слушай, док. – Адвокат непринужденно положил руку на плечо Гудвезера, и тому это очень не понравилось. – Я могу добиться своего быстрее, чем через суд. Стоит только призвать двинутых фанатов. Хочешь, чтобы толпа готок и прочих уродов устроила демонстрацию у больницы? А потом они ввалятся сюда и будут носиться по этим коридорам, пока не прорвутся к своему кумиру.

Эф смотрел на руку адвоката до тех пор, пока тот не снял пальцы с его плеча. Гудвезеру необходимо было повидаться еще с двумя выжившими.

– Послушайте и вы. У меня совершенно нет времени на пустые разговоры. Поэтому позвольте задать вам несколько прямых вопросов. Болеет ли ваш клиент заболеваниями, передающимися половым путем, о которых мне следовало бы знать? Есть ли сведения об употреблении им наркотиков? Я спрашиваю лишь потому, что, если мне потребуется заглянуть в его историю болезни, она… Знаете, случается, такие сведения попадают совершенно не в те руки. Вы же не хотите, чтобы полная история болезни вашего клиента стала достоянием прессы?