Начальник острова Врангеля - [8]

Семнадцатое августа. Отчаянная попытка преодолеть льды. Они все тяжелее и тяжелее. Торосы местами выше палубы, и кажется, что вот сейчас они обрушатся на судно. До острова миль пятнадцать. Густой туман, снег — это летом-то! Но отступать нельзя.

Восемнадцатое августа. Виден остров! Какой он угрюмый, неприветливый. Якорь брошен у Бухты Роджерса. Где же посланцы Стефансона?

На следующий день моряки установили высокую мачту, на ней подняли Государственный флаг Советского Союза.

Встреча с чужеземцами произошла позднее, в бухте Сомнительной. Разговор с ними был короток: ваше присутствие на острове незаконно, и вам придется покинуть его. Уэллс и его спутники оказались на корабле, а все их оружие, добыча были конфискованы.

После того похода никто больше не рисковал посягать на остров Врангеля. И еще… Еще по одной причине был важен тот рейс. В 1924 году впервые родилась мысль о заселении острова советскими людьми. Чукча Ольчхургун, который сопровождал экспедицию, сказал на прощание Давыдову:

— Совсем хороший был остров. Ой, много там зверя, умилек. Много добычи.

«Умилек» — это начальник.

— Морж есть, нерпа есть. Песец тоже есть, белый медведь. Только оленя нет.

— Оленей можно туда завезти.

— Совсем хорошо будет.

Было о чем подумать. Климат мало чем отличается от чукотского. У иностранцев, самовольно забравшихся на остров Врангеля, моряки конфисковали сто пять пар моржового клыка, пятьдесят семь шкур белого медведя и сто пятьдесят семь песцовых шкурок. Но ведь охотилось всего четверо мужчин, и жилье было устроено только в двух местах острова.

— А ты бы хотел там жить? — спросили Ольчхургуна.

— Очень хотел бы. Я расскажу — еще другие поедут. Много семей поедет, если мало-мало помогать им. Для. начала надо помочь. Оружие, продукты…

Вскоре правительство страны рассмотрело проект заселения острова Врангеля. Предполагалось, что поедет туда группа коренных жителей Чукотки или Камчатки — человек пятьдесят — шестьдесят эскимосов, чукчей. Но лишь в марте 1926 года Совет труда и обороны принял постановление о создании на острове поселения и о снаряжении для этого экспедиции. Раньше никак не получалось — не было средств и сил у молодой страны.

И вот все решено, выделены деньги, посланы телеграммы на Дальний Восток, уже не за горами навигация в Северном Ледовитом океане, а ни судна, ни даже руководителя экспедиции еще нет. У Красинского опять заломило в висках. Если правительственное задание будет сорвано, отвечать придется ему.

Во все, в каждую мелочь надо вникнуть самому, нельзя ни на кого положиться. Нашелся в Москве один товарищ, вроде бы по-дружески стал предупреждать: «Вы, Георгий Давидович, любите командовать, считаете, что в каждом деле разбираетесь лучше других. Но эта черта вашего характера однажды вас подведет. Потому что серьезный, умелый и умный, самостоятельно думающий человек не станет работать с вами. Вам нужны исполнители ваших замыслов, а не равноправные товарищи. А уж людей, которые в чем-то разбираются больше вас, вы никогда не позовете. Почему, к примеру, организацию экспедиции во Владивостоке поручили какому-то уполномоченному Госторга? Он, конечно, будет стараться выполнить ваши указания, но уверены ли вы в нем? Куда полезнее было бы поручить дело Давыдову».

Красинского тогда задели эти слова. Зачем тут нужен Давыдов? Он и сам хорошо знает Север, знает, что предпринять и как. А исполнители по-своему полезны. Под его руководством они всю черновую работу сделают. Надо только следить за каждым их шагом. И все пойдет по плану, все будет прекрасно. Никто не может упрекнуть Красинского в том, что он когда-нибудь сорвал важное задание, не выполнил государственное поручение.

Вошел уполномоченный с тремя тощими папочками в руках, остановился в дверях. Красинскому это не понравилось. Он приказал резко:

— Подойдите поближе.

— Вот… Три кандидатуры. Через полчаса люди будут здесь. Ознакомьтесь с их личными делами, тут собраны все справки, характеристики.

— Только трое? Больше нет желающих? Никого больше не нашли на всем Дальнем Востоке?

— Ну, знаете, — уполномоченный развел руками. — Все течет, все меняется. Многих отпугнул срок поездки — два-три года. У каждого свои соображения, надо с ними считаться.

— Хорошо, хорошо, — поморщился Красинский. — Давайте бумаги, я посмотрю.

Он внимательно прочитал биографии, характеристики. Итак, трое. Моряк Семенихин, учитель географии Серебрянский, работник Госторга Ушаков. Одному тридцать шесть, второму под пятьдесят, третьему всего двадцать пять. М-да… Моряк, пожалуй, подойдет.

— Зовите Семенихина.

Вошел громадный мужчина в морской форме. Он шумно придвинул стул, сел напротив Красинского.

— Я готов, — трубно произнес он. — Хоть завтра.

Красинский придирчиво посмотрел на моряка.

— Как вы себе представляете жизнь на острове?

— Очень просто. Приехали, поселились, пригляделись. Чукчи охотятся, я берегу припасы. Они мне шкуру, я им — товар. Хорошо охотятся, много товаров получают. Плохо охотятся — сосут лапу.

— Как, как?

— Дисциплина. Без дисциплины нельзя. Человек без дисциплины портится. У нас дело государственное, так?