Начальник острова Врангеля - [60]

Крепко держит ледяной капкан.

Капитан Дублицкий — мрачный и молчаливый — дергает ручку машинного телеграфа: «Полный вперед! Полный назад!» Он тяжело дышит, ему кажется, что не судно, а его самого сжали льды. На лбу капитана выступили капли пота.

Вытащили якоря на лед. Отволокли их подальше от судна, укрепили во льду. Теперь, если натянуть якорные цепи, удастся, быть может, сдвинуться с места… Но якоря, едва натянулись цепи, легко вывернулись изо льда: их железные когти скользят, им не за что зацепиться.

Весь следующий день моряки колют вокруг «Литке» лед, размывают его мощной струей из пожарного шланга. Перекачали воду из носовых цистерн в кормовые. Осколки льда толкают длинными шестами вдоль берега — от носа к корме. Но разве расколешь ломом или топором полярную льдину? Пустое занятие. Опять надо ждать.

Через день льды наконец начинают расходиться. Тут же запущены машины. Рывок, другой — и судно свободно. У-ф-ф! Выскочили. Но все равно — кругом льды. «Литке» медленно пробирается между ними. Курс на… Никакого курса нет, цель одна: выбраться на чистую воду.

Кто-то из моряков залезает на мачту. Он долго сидит там и вдруг кричит:

— Синяя полоса! Вижу! Вижу чистую воду!

«Литке» рвется сквозь тяжелые льды. Все чаще попадаются полыньи. Лед тоньше, меньше торосы. И вот — долгожданный плеск воды за бортом, свободный ход ледореза.

— Выкарабкались, — вздыхают облегченно моряки.

Только Дублицкий по-прежнему мрачен и неразговорчив. Выкарабкаться-то выкарабкались, но куда? В сторону от острова Врангеля. Задание не выполнено.

Неужели был прав капитан Миловзоров? Сначала ему поручили командовать ледорезом, Миловзоров поехал в Севастополь, где находился тогда «Литке», осмотрел его и сказал категорическое «нет». Судно не выдержит схватки с арктическими льдами. Оно к тому же мало берет с собой угля.

Авторитет у старейшего капитана большой, к его словам многие прислушиваются. Другие опытные капитаны поддержали Миловзорова. Он вернулся с Черного моря во Владивосток и тогда вот произнес эти слова: «Придется, наверное, мне, на старичке «Ставрополе»…»

И дальневосточные газеты были согласны с Миловзоровым. Чего только не писали они о «Литке»! Что это бывшая яхта американского миллиардера, что ходила она только в тонких прибрежных льдах, а хозяин сидел на палубе в кресле и любовался, как хорошо идет его яхта, как похрустывает за бортом тонкий ледок. Они писали: «Корпус судна к тяжелым льдам не приспособлен и будет раздавлен. Грузовая стрела «Литке» короткая, она предназначена для погрузки ящиков с пивом и вином».

Откуда такие легенды? Может быть, тем объясняются они, что в свое время пользовался «Литке» — для служебных поездок — губернатор Канады?

Тогда послали в Севастополь Дублицкого — пусть и он осмотрит ледорез, скажет свое мнение. Дублицкий плавал матросом, кочегаром, был старшим помощником на судне, которое совершило первый полярный рейс из Владивостока на Колыму. Потом он сам командовал пароходами и всегда удачно ходил в Арктику, ни разу не удавалось льдам задержать его на зимовку.

Дублицкий сказал: «Литке» пройдет к острову Врангеля. Я берусь провести его. «Литке» лучше «Ставрополя».

В японских газетах писали: «Сумасшедший или отважный капитан?»

Что делать теперь?

Помят правый борт, там с трудом заделали течь. Угля осталось всего семьсот пятьдесят тонн. Если пытаться сразу идти к острову Врангеля, то топки сожрут, как минимум, триста тонн. Столько же — на обратную дорогу, даже больше. Тонн сто сгорит за неделю стоянки у острова. Угля в обрез. Случись что, вмерзни «Литке» в лед, придется дрейфовать всю зиму без топлива. А он, капитан, отвечает за жизнь судовой команды.

Может быть, сходить на Чукотку, пополнить запасы угля? И уже тогда, с полным запасом топлива, пробиваться к острову?

Но время, время… Почти весь август провоевали со льдами. До Чукотки и назад — не меньше десяти суток. Будет сентябрь, почти половина сентября. Дело к зиме.

Капитан Дублицкий шагает по своей просторной каюте. На столе стакан с остывшим чаем. Такса Дези залезла под кресло. Ей хочется попросить у хозяина кусочек сахару, но она чувствует: сейчас не надо мешать. Хозяин не в настроении, вон как тяжело ступают его ботинки по каюте.

Да, если пойти за углем, можно вообще не попасть к острову. Как посмотреть тогда в глаза Миловзорову?

Нужно пробить льды! Подняться севернее и оттуда искать дорогу.

Снова «Литке» входит в_; лед и то раздвигает его своим носом, то ложится в дрейф, отдыхая, дожидаясь разводьев. Туман. Капитану кажется, что ему завязали глаза и сказали: «Ищи». Дождь струйками сбегает со стекла рубки.

Две мили вперед. Остановка. Еще пять миль пройдено. Одна льдина сильно ударяет в левый борт. Содрогается «Литке».

Дублицкий спускается в трюм. Лопнул шпангоут, поврежденный борт прогибается, как тонкий лист фанеры.

И все равно — не отступать!

Две-три мили в час. Все реже льды, они темные, испачканы землей. Тьфу-тьфу-тьфу… Быть может, это те самые льды, что оторвались от берега острова Врангеля?

Приказ капитана — измерить глубину. Пятнадцать метров. Сомнений нет — рядом остров. Опять дождь. И как это Ушаков прожил тут три года?