Начальник острова Врангеля - [12]

— Ну, ладно, Алексеич, — охотник встал, — Пароход-то когда отходит?

— Завтра собираемся. Нам еще надо кое-что погрузить.

— Пожалуй, покумекаю малость. Где остров-то твой? Эк, даль какая.

А через несколько часов Ушаков увидел на улице, которая вела к причалам порта, нагруженную телегу. Она была полна домашнего скарба, даже самовар захватил охотник. Наверху сидела женщина с ребенком. Рядом, с вожжами в руках, шел Скурихин.

— Как? — удивился Ушаков. — Уже собрался?

— Да што рассусоливать, Алексеич? — Скурихин деловито поправил узел на телеге. — Корову продал, дом сдал в аренду. Собрались вот. Куда мне с барахлишком?

Вот как здесь, на Севере, принимают важные решения. И Ушаков подумал: наверное, легко согласится поехать с ним на остров Врангеля учитель Павлов. И не придется уговаривать эскимосов и чукчей в бухте Провидения — у них вообще сборы не долги. Разберут яранги, скатают шкуры, сложат немудреные вещички…

Но не получилось в бухте Провидения так, как он рассчитывал. Правда, учитель Павлов недолго раздумывал. Расспросил Ушакова об острове и согласился туда отправиться. А вот эскимосы не говорили ни «да», ни «нет». Ушаков ходил по ярангам, разговаривал с охотниками, те удивлялись богатствам острова Врангеля и… обещали подумать. Или просто молчали.

Он не на шутку встревожился. Вдобавок ко всему едва не погиб от гарпуна эскимоса. Звали того эскимоса, как потом выяснилось, Иерок.

Ушаков шел по песчаному берегу бухты и вдруг услышал дикий вопль. Из яранги выскочила девушка, за ней еще одна. Они крикнули что-то и бросились бежать. Ушаков не знал языка эскимосов, он ничего не мог понять.

Вскоре из яранги выбрался пожилой эскимос. Он заметно покачивался на ногах, в руках держал тяжелый гарпун. С этим гарпуном и помчался за девушками. Что было делать?

Ушаков подставил ногу пробегавшему мимо эскимосу.

Тот споткнулся, выронил гарпун, свалился на песок. Потом быстро поднялся на ноги. Подхватил свой гарпун и замахнулся на Ушакова.

Георгий Алексеевич стоял неподвижно, глядел в полубезумные глаза. Секунда, другая… Ушаков не двигался, он понимал — дрогни он, покажи, что боится, и гарпун, пущенный сильной рукой эскимоса, пронзит его.

Еще несколько секунд напряженного молчания.

Слышно, как тяжело сопит эскимос.

Наконец рука с гарпуном медленно опускается. Эскимос смахивает с лица капли пота, с губ его слетают обрывки слов. Он бросает гарпун и исчезает в яранге. Метрах в ста от нее, на берегу, сидят две девушки и всхлипывают.

История… Ушаков поправляет карабин на плече — он только сейчас вспомнил о нем — и бредет к шлюпке.

Да-а… После такого случая ни один эскимос, наверное, не поедет с ним на остров.

Он вернулся на «Ставрополь», рассказал о случившемся капитану Миловзорову. Задумался тот и потом почему-то засмеялся.

— Вы находите, есть повод для веселья? Ведь нам нечего делать на острове Врангеля без эскимосов.

— Смешного не так уж много, Георгий Алексеевич, хотя… Но и огорчаться не надо. Вы выиграли, понимаете? По-бе-ди-ли! Без оружия. Эскимос убедился, что вы смелый человек. Это для них значит немало. Я уверен, они поедут с вами.

В каюту постучали, вошел матрос и доложил: к пароходу приближается байдара.

— Сколько в ней людей? — спросил Миловзоров. — Один человек? Пойдемте, Георгий Алексеевич, встретим его. Мне сдается, это ваш новый знакомый.

— Вряд ли. После того как я подставил ему ногу…

— Не торопитесь. Вот вам бинокль.

Ушаков встал у борта, приблизил к глазам бинокль. В байдаре в самом деле сидел пожилой эскимос. Он подгреб к пароходу, вскарабкался по трапу. Ушаков услышал, как эскимос сказал матросу:

— Отведи меня к умилеку. Он был на берегу.

Гостя проводили к Ушакову. Опять они стояли друг против друга. Высокий стройный Ушаков и коренастый смуглый эскимос, щуривший свои и без того узкие глаза. Только теперь он был без гарпуна, да и хмель уже выветрился из него.

— Ты меня толкнул, и я хотел заколоть тебя, — виновато сказал он.

— Здравствуй, — поздоровался с ним Ушаков. Он держался так, как будто бы ничего не произошло.

— Я был пьян, плохо думал, — продолжал эскимос. — Теперь моя голова чистая.

— Поедешь со мной? Ехать далеко, но там много зверя.

— С тобой поеду. Мне сказали, ты зовешь эскимосов на какой-то большой остров. Поедем.

— Подумай хорошо.

— Кончил думать. Буду собираться.

Эскимос спустился в байдару, погреб к берегу. Миловзоров улыбнулся в усы.

— Что я вам говорил, Георгий Алексеевич?

— Вы великий психолог.

— Теперь согласятся и другие охотники, вот увидите.

Действительно, еще несколько семей решило перебраться на остров Врангеля. Они не долго раздумывали, когда узнали: Иерок, один из лучших охотников, и Ивась — Ивасем эскимосы звали учителя Иосифа Мироновича Павлова — отправляются с Ушаковым. Так среди переселенцев оказались Таян, Етуи, Кмо, Тагъю, Кивъяна и Нноко. На мысе Чаплина к ним присоединились семьи Палю, Анъялыка и Аналько.

Ушаков сначала не хотел брать с собой Аналько.

— Ты, говорят, шаман?

— Шаман, шаман, — подтвердили другие.

— Нам не нужны шаманы.

— Он хороший шаман, — сказал Палю. — Самый лучший.

— Пусть остается.

— Тогда поезжайте без нас, — уперлись чаплинцы, — Мы поедем только с ним.