Набросок - [53]

После обеда, вооружившись накопленным богатством, я заперся в мастерской. Предосторожность была не лишней – мало того что Саэтех не оставляла надежды похвастать мной перед своими подружками, так и другие работники дома не считали нужным стучаться, заходя, как будто бы по делу, в мастерскую. Меньше всего я хотел, чтобы пошли слухи о странных делах, творимых там загадочным гостем хозяина.

Уже темнело, когда я, пропустив второй обед, закончил обследование моей коллекции. Повезло мне только однажды – один из мелких кристалликов, похоже, гипса, при активации на импровизированном стенде толкнул гирьку, которая служила фокусом одной из линз. Было понятно, что в данном случае эффект проявлялся в импульсе движения. Все, что я наблюдал до сих пор, свидетельствовало о том, что великие законы сохранения соблюдались и в мире магии. Однако сразу мне не удалось обнаружить, куда передавался противоположный импульс, так как сам стенд оставался неподвижным. Возможно, он фиксировался на более обширных областях, как сама планета или ее атмосфера, и потому оставался незаметным. Эксперименты с другими кристаллами ничего не дали, что, конечно, ни о чем не говорило. Учитывая, что ряд известных мне эффектов проявлялся как электромагнитные излучения разной частоты, вполне возможно, что за это время я не раз облучился, скажем, рентгеновским излучением или отправил радиосообщение на далекую Землю. Для себя я решил сосредоточиться на чисто технической проблеме – я не мог выращивать крупные кристаллы с заданными неоднородностями в их решетках, но я теоретически мог научиться определять направления расположения в пространстве уже существующих неоднородностей в мелких кристаллах, а затем собирать из них этакие фазированные антенные решетки, суммируя генерируемый эффект. На этом пути, по идее, можно было добиться действительно сильных воздействий. Например, построить летающую машину. Из того, что я уже знал об этом мире, выходило, что я получил бы решающее преимущество в мобильности, которой мне здесь катастрофически не хватало. Путешествие на далекий западный архипелаг с существующими здесь технологиями могло занять долгие месяцы, при условии что я вообще попаду в такую экспедицию. У меня просто не было выбора. Полагаться только на доброжелательное отношение семьи Ур было глупо.

Глава 27

Ночью мне приснилась Ана. Во сне не было никакой эротики – я словно бы вернулся в юность и недолгие мгновения сна провел в предвкушении чуда, в ожидании надежды. Видимо, мой организм не выдержал такого насилия, и я проснулся в полной темноте посреди ночи с бьющимся сердцем, разрывающим дремотное оцепенение мощными толчками крови. Полежав минуту, констатировал, что сон ушел. Надо что-то делать – не хватало совсем уже не юному мужчине – женатому, между прочим, – влюбиться в инопланетную принцессу. Утром спрошу у Сама, есть ли психиатрическое отделение в больнице у скелле – на всякий случай. Наваждение, впрочем, быстро ушло, и я, умывшись и захватив засохшую лепешку, отправился в мастерскую. Не до конца проснувшийся мозг тут же подкинул аналогию – как Челентано в известном фильме рубил по необходимости дрова. Я ухмыльнулся.

Настроив в мастерской лампу, я засел за чертеж установки для определения ориентации осей кристаллических неоднородностей. Увлекшись, чертил на листе кинематическую схему, и мир сузился до небольшого желтого круга света в море тьмы – лампа не освещала даже дальние углы мастерской. Работать приходилось графитовой палочкой, которую я заворачивал в листок бумаги, и проклеивал все это смолой. Линии от такого импровизированного карандаша выходили неровные и толстые. Графит крошился, истирался о грани металлической линейки, которую я нашел здесь для этой цели. Чертеж получался неаккуратный и грязноватый. Аналога земному ластику я не нашел и теперь мучился оттого, что не мог подчищать ошибки и черновые наброски.

– Торопишься вернуться? – знакомый голос сзади заставил вздрогнуть, и после паузы: – Что, у нас тебе так плохо?

Я встал и медленно повернулся. Она не вышла из темноты у входа, к тому же моя тень от лампы протянулась прямо к ней. Видны были только очертания знакомой изящной фигуры, и блестели крохотными искорками глаза. На мгновение я замер.

– Доброй ночи, Ана, – наконец прорезался голос. – Не подскажете, вы по какой части в медицине?

– Странный вопрос для этого времени, – она и не подумала ответить на приветствие. Я ждал.

– Я специализируюсь на нервной системе, если ты понимаешь, что это такое, – она вышла из тени и подошла к столу, рассматривая мои наброски.

– Очень хорошо! У меня как раз нервы в последнее время сдали, стал очень неуравновешенный – могу от испуга пальнуть не глядя, а потом жалею. Поможете?

Она подняла глаза от чертежа и холодно посмотрела на меня.

– Могу устроить так, что ты вообще без команды ни на что реагировать не будешь.

– У вас что, прислуги не хватает?

– Ты не ответил на мой вопрос!

– А-а, вспомнил! Извините! Хорошо ли мне здесь? Так?

– Нет, не так. Я спросила, так ли тебе плохо?

Уже заготовленная колкость почему-то показалась неуместной и глупой.