Набат - [157]

Коллега пожелал ей удачи, и Лориана заспешила по пустеющим улицам, оставив Сикору наблюдать за экраном с микрофоном в руке и ждать, когда корабли засветятся зеленым.

51 ● Бомбами по мечтам

Когда Кваджалейн появился в поле зрения Годдарда, Сверхклинок не сразу сообразил, что это такое. Какие-то сверкающие белые башни по ободу петлеобразного архипелага… Первой мыслью Годдарда было: это новая Твердыня. Возможно, построенная некоей тайной кликой серпов, затеявших интригу, чтобы выбить почву у него из-под ног. Но, подлетев поближе, он понял, что эти иглы — вообще не здания.

В нем вспыхнул гнев, разраставшийся по мере осознания того, что это за сооружения и откуда они взялись.

Сначала — обвинения Анастасии. Потом Алигьери ткнул в него пальцем, затем посыпались попреки не только от врагов, но все больше и больше от тех, кто называл себя его союзником. А теперь против него поднялось само Грозовое Облако. Вот что это такое — пощечина от Грозового Облака. Да как оно посмело! Годдард посвятил всю свою жизнь тому, чтобы обезопасить Орден серпов, а Грозоблако, сговорившись с Анастасией и Набатом, построило эти корабли в пику ему. Если они взлетят, это будет сигнал всему миру, что Годдард потерпел поражение.

Нет! Это недопустимо! Куда бы ни направлялись эти корабли, нельзя позволить им оторваться от Земли.

●●●

— Внимание! Если вы не на борту корабля и не в пусковой башне, немедленно покиньте зону запуска, иначе сгорите дотла. Повторяю: сгорите дотла. Не возвращайтесь в свои дома! Направляйтесь на запад в отель на Эбадоне или найдите лодку и выходите в открытое море!

●●●

Фарадей и Мунира остались в бункере, где собирались переждать запуск. Понять, что происходит снаружи, было невозможно. Они слышали вой сирен, объявления Лорианы, а потом Сикоры. Цитра и Роуэн убежали, чтобы разобраться, насколько тяжела ситуация, но так и не вернулись. А Фарадей даже не попрощался с ними как следует. Впрочем, он предполагал, что никаких прощальных слов не хватило бы. Потом, когда корабли начали опускать люки, Фарадей запер бункер, закрыл внутреннюю стальную дверь и сел рядом с Мунирой, ожидая, когда красноречивые раскаты сообщат о взлете.

— Все будет хорошо, — сказала Мунира. — Корабли улетят, а мир задумается, какие перспективы открываются, какие еще чудеса ждут впереди…

Но Фарадей покачал головой.

— Ничего его не ждет. Даже если этим кораблям удастся сбежать, других не будет. Уж Годдард постарается.

— Годдарда обезвредят, — настаивала Мунира. — Ты его обезвредишь. Я тебе помогу.

— Как ты не понимаешь? Всегда найдется какой-нибудь другой Годдард.

Фарадей взглянул на ветхие страницы, которые серп да Винчи вырвал из своего дневника и спрятал здесь, в бункере, чтобы никто не узнал правды. Правды о том, что серпы-основатели — сияющее воплощение всего, во что верил Фарадей, — поубивали друг друга.

— Что с нами не так, Мунира? — вопросил он. — Что побуждает нас стремиться к столь благородным целям и одновременно подрывать устои? Почему мы всегда закладываем бомбы под собственные мечты?

— Люди — существа несовершенные, — ответила та. — Как мы вообще можем вписаться в совершенный мир?

●●●

— Это что — космические корабли? — изумился Мендоса.

Годдард пропустил его вопрос мимо ушей.

— Подлети ближе, — велел Годдард пилоту, затем попытался связаться по радио с четырьмя другими самолетами, но безуспешно. Последние полчаса из динамика раздавался лишь треск помех, а телеметрические данные скакали, как безумные. Пилот Гвардии Клинка, которого вообще-то взяли для проформы, был вынужден перейти на ручное управление.

Серп Рэнд подошла к Годдарду сзади.

— Помни о главном, Роберт, — сказала она. — Ты здесь ради Анастасии.

Он в ярости обернулся к ней:

— Что ты о себе возомнила? Вздумала подсказывать мне, каковы мои цели? Я сам сделаю все, что нужно, без твоих бессмысленных советов!

— Бессмысленных? — переспросила она низким голосом, похожим на рык росомахи. — Да я единственное, что стоит между тобой и твоими врагами. Хотя на самом деле он у тебя только один. Тот злобный мальчишка, как там его звали? Карсон Ласк.

Годдард мог бы взорваться, уничтожить ее за такие слова, но сдержался, собрав остатки воли.

— Больше никогда не произноси это имя, — предупредил он.

Рэнд открыла рот, будто собираясь оставить за собой последнее слово, но промолчала. Мудрое решение.

А потом, словно зрелище внизу было недостаточно оскорбительным, пилот выложил очередную порцию плохих новостей:

— Ваше превосходительство, самолет Верховного Клинка Пикфорд нарушил построение. Как и самолет Верховного Клинка Хаммерстайна.

— Что значит «нарушил построение»? — требовательно вопросил Годдард.

Пилот замешкался, боясь навлечь на себя ярость Годдарда.

— Они… развернулись, — ответил он, — и полетели обратно.

И в тот же момент серпы-помощники Франклин и Ницше тоже покинули своего начальника. Сбежали, поджав хвосты, напуганные перспективой нападения на космический флот и Грозовое Облако.

— Пусть улетают, — сказала Рэнд. — Пусть проваливают. Пусть все эти чертовы корабли тоже улетят, и тогда они перестанут быть нашей проблемой.

— Поддерживаю от всей души, — вклинился Мендоса, словно мнение тониста имело какое-то значение.