На златом крыльце сидели - [12]

Поликарпов, успевший привести себя в порядок, опустился в мягкое кресло, привычно закинул ногу на ногу. Лаковый штиблет покачивался в такт настенным часам, об идеально выглаженные стрелки можно было порезаться.

– Готов ручаться, – покачал головой сыщик, отметив впалые глазницы и заросшее щетиной лицо начальника, – гастролёры здесь совершенно ни при чём.

Кофейник завис в посверкивающей запонкой руке, седые брови вскинулись домиком.

– То есть как это?!

– Поименованная вами артель не оставляет за собой трупов. Не брезгует кровопролитием, а прячет результат… промысла.

Товарищ министра наполнил кружку чёрным, как смоль, напитком, подал гостю, блюдце с колотым сахаром протарахтело по столешнице.

– Угощайтесь, государь мой. Так вы говорите, сии изверги не бросают тела жертв?

– Именно! А в данном случае покойница обнаружилась на самом краю полыньи. Несли топить, да передумали? И в столице ранее не шалили… Нет, ваше высокопревосходительство, не их рук дело. Вдобавок у девушки перерезана сонная артерия!..

Поликарпов сделал многозначительную паузу.

Шеф непонимающие нахмурился.

– Так что с того-с?

– На льду почти не было крови. Следовательно, бедняжку убили в другом месте. Надо полагать, ближе к дому сенатора.

С физиономии заместителя начальника императорской полиции разом слетела кислая мина, слеповатые глаза азартно полыхнули.

– Считаете, дамочку убрал сообщник?

– Да, – просто ответил следователь. – Скорее всего, тело кухарки послужило добычей уличной шантрапы.

Шеф захрустел незамысловатым лакомством, буркнул:

– А в речку не скинули, испугавшись приближения стражников. Свистели, черти, точно оглашенные.

Ответом послужил согласный кивок.

Помолчали, думая каждый о своём. Из кучки рабочих бумаг под руку хозяину кабинета перекочевал мелко исписанный лист. Пылинка слетела с рукава Антона Никодимовича, сбитая точным щелчком.

Сыщик поднялся, под грузными шагами скрипнул дубовый паркет, на спинку кресла опустились толстые пальцы.

– О чём задумались, господин следователь? – оторвался от чтения старик.

– Через минуту я смогу дать ответ, связано ли ограбление с гибелью Двинова. Однако прежде спрошу вас сам.

От удивления руководитель всероссийского сыска нацепил пенсне, вопросительно дёрнул голым подбородком (царь Александр не поощрял ношение бород).

– Упоминаются ли в медицинском заключении следы яда?

– Кхм… Пока вы с доктором Захаровым… эм… отсутствовали…

Губы Поликарпова раздвинулись в иронической улыбке. Шеф продолжил с большей уверенностью:

– Помощник Марка Вениаминовича произвёл анатомическое вскрытие, и, если верить рапорту, смерть государственного мужа наступила в результате неприятия системой пищеварения продукта, именуемого арахисом. Нет, батюшка вы мой, никакой отравы…

– Замечательно, – удовлетворенно заметил сыщик. – Мы можем с точностью утверждать, что хищение ценностей из дома Семёна Николаевича не является мотивом убийства.

Товарищ министра навис над столом.

– Откуда такая уверенность? Извольте пояснить!..

– Всё просто, – пожал плечами Поликарпов, довольный разыгрываемой сценой. – Несчастный случай исключается по ряду обстоятельств: тарелка с вензелем, ежедневная дегустация подаваемых блюд…

– Верю-верю, продолжайте!

– Стало быть, случившееся – намеренное причинение смерти. Признайте, яд и проще, и надёжней. Убийца прибег к сложному механизму. Настолько редкому, что не остаётся сомнений, мы имеем дело с высокообразованным человеком. Наверняка вращается в самом козырном обществе. А значит…

– Бабьи побрякушки и драное манто ему необольстительны, – подытожил начальник, разрубив воздух ребром ладони. – Верно-с?

– В целом да, однако из ваших слов можно заключить, будто женщин следует вычеркнуть из списка подозреваемых.

– А это не так?

– Ни в коем случае. Просто драгоценности и меха здесь не играют роли.

Усы-сабли дрогнули в довольной ухмылке.

– Пре-вос-ход-но! Значит, негодяй – кто-то из домочадцев или гостей покойного сенатора. Немедленно возвращайтесь туда и посадите его на крючок!..

Поликарпов с достоинством поклонился, окрик раздался, когда до двери оставалось рукой подать.

– Вот ещё что. Обязательно допросите Милорадовича! И не забудьте отметить сие в протоколе.

Сыщик мягко, точно отъевшийся кот, развернулся на каблуках, взметнул холёную бровь. Товарищ министра сухонько рассмеялся, указательный перст скрючился в призывно-заговорщическом жесте.

Приблизившись к рабочему столу, Антон Никодимович взглянул на протягиваемый документ. Безликий канцелярский почерк складывался в чудовищное послание:

«Моё намерение неподвижно и освящено покойным моим благодетелем и государем. Твоего предложения прибыть скорее в Петербург я не могу принять и предваряю тебя, что удалюсь ещё дальше, если всё не устроится в согласность воле покойного нашего государя».

Подпись отсутствовала, но она и не требовалась. Строчки могли принадлежать только…

– Константин Павлович отрёкся?!

– Точно так-с, голуба. Как видите, мне состряпали точный списочек. Отсель простирается настоящая Россия! Генерал-губернатор более не в зените. Потому и настаиваю на его допросе.

Капля холодного пота скользнула по спине, трясущаяся рука выудила из нагрудного кармана платок, лоб пошёл испариной. Не от перспективы конфликта с нынешним владыкой столицы: в конце концов, он всего лишь подозреваемый. Дух захватывали грядущие перемены…