На землю с небес и дальше в лес - [41]
Биток упал. Сжав кулак, Кармелла метнула взгляд на Рапунцель. Не разжимая кулака, она один за другим отсчитывала бабки.
Рапунцель затаила дыхание. Выложив тринадцатую бабку, Кармелла на мгновение крепко стиснула кулак, а затем медленно разжала пальцы.
На ладони у нее осталась одна-единственная бабка.
Изумительное чувство, похожее на бурлящее жидкое тепло, растеклось из груди Рапунцель, заполняя ее тело и голову. Она победила!
Кармелла уронила последнюю бабку в круг.
— Четырнадцать, — закончила она упавшим голосом.
— Победила новая претендентка! — возвестил рефери.
— Поприветствуйте нового Чемпиона!! — вскричал правитель Калабаса.
Весь парк разразился неистовыми сумасшедшими воплями, а Рапунцель собирала свои бабки, улыбаясь так широко, что, думала, щеки треснут. Она решила, что радостные крестьяне не так уж и плохи.
Рапунцель приметила, как один из сыновей Калабасы собирает с братьев серебряные монеты, а затем увидела Джека, который, вскинув кулаки, орал до хрипоты. Она восторженно засмеялась.
— Проиграть в общих комбинациях, — бормотала Кармелла, уставившись в круг, ее голос прозвучал еле слышно из-за рева толпы. Она подняла глаза на Рапунцель. — Откуда ты? Где ты научилась играть?
— В своей башне, — ответила Рапунцель, которая все еще не могла перестать улыбаться.
— И где же это?
— В Красноземье.
Кармелла широко раскрыла глаза и вскочила на ноги.
— Постойте! — крикнула она, и вся толпа обернулась к ней. Она указала на Рапунцель. — Претендентка не из Желтой страны, она из башни в Красноземье! — Ее голос звучал торжествующе. — Соревнование недействительно!
Толпа оказалось переменчивой. Свист и аплодисменты сменились неодобрительными возгласами и улюлюканьем; люди кричали «Обманщица!» и «Горбунья!» и кидали на платформу всякую всячину. В Рапунцель полетели яйца, помидоры и даже рыба — платье запачкалось, защипало в глазах. Радость победы испарилась, и Рапунцель закрыла голову руками.
— Прекратить!! — закричал Калабаса.
Последнее яйцо шмякнулось на деревянные ступени. Толпа затихла.
Калабаса подался вперед на своем троне и взглянул поверх толпы на Рапунцель.
— Это правда? — спросил он. Его голос больше не был рокочущим. Он прозвучал робко. — Ты из… — Он заколебался. — Из башни в Красноземье?
— Да, — подтвердила Рапунцель. — А что?
Глаза Калабасы сверкнули.
— Сделка, — промолвил он.
Все присутствующие замолчали. Дочь Калабасы была мрачна, а сыновья смотрели, разинув рты. Все взоры устремились к Рапунцель.
— Сделка, — шепотом повторила Кармелла, тоже уставившись на Рапунцель. Она выглядела как громом пораженная. — Мне было девять, когда это случилось; я жила возле того дома…
Рапунцель вдруг почувствовала на затылке чьи-то цепкие руки и тревожно вскрикнула, когда плащ Джека сорвали с ее шеи. Волосы оказались выставлены на всеобщее обозрение, и толпа в голос ахнула.
— У нее на спине колесо с волосами, — крикнул человек, сорвавший с нее плащ. Он указывал на Рапунцель. — Она не горбунья! У девочки коса длиной с башню, совсем как в сказаниях!
— Ведьмино дитя! — завопила какая-то женщина.
Крики разносились по всему парку, и толпа кинулась врассыпную. Рапунцель опустилась на возвышение, глядя вниз на испуганных людей и понимая, что она в ответе за их ужас. Что это за Сделка такая и почему все перепугались, она не ведала. Обхватив себя руками, она пожалела, что не может вызвать Ведьму.
— Что же мне теперь делать? — пробормотала она.
— Забирать свой выигрыш, — отозвалась Кармелла, все еще не сводившая с нее глаз. — Если ты ведьмино дитя, значит ты родом из Желтой страны.
Глава 11
Стражники Калабасы схватили Рапунцель.
— Отпустите меня! — крикнула она, пытаясь вывернуться из их хватки, когда они рывком подняли ее на ноги. Ей почти удалось стряхнуть одного, однако он поймал ее руку, заломил и прижал к спине.
Стражники спустили Рапунцель с деревянной платформы и повели сквозь редеющую толпу селян к правителю Калабасе, который взирал на бегущих людей, словно хотел к ним присоединиться.
— Ну-ну, не делайте ей больно, — сказала дочь Калабасы, когда стражники приволокли брыкающуюся Рапунцель. — Папа, — резко произнесла она, — прикажи им ее отпустить.
— Ладно, Неженка. Отпустите ее, отпустите. — Калабаса махнул стражникам, и те освободили Рапунцель.
Его дочь снова отступила назад.
— Чего вы хотите? — требовательно спросила Рапунцель. — Собираетесь меня убить? В последний раз меня вот так таскали на Красной поляне, и тогда все феи желали моей смерти.
Калабаса выглядел удивленным. Один из стоявших позади него сыновей фыркнул.
— Нет, никаких убийств, — ответил Калабаса. — Точно нет. — Сдвинув шляпу, он почесал лысую голову. — Я лишь хотел спросить: Энвеария знает, что ты здесь?
— Если вы о Ведьме, то нет, не знает.
Рапунцель не могла отделаться от мысли, что очень странно вновь услышать это имя, но уже из других уст.
— Значит, не она выпустила тебя из башни.
— Ей не нужно было меня выпускать. Я спустилась сама.
— Значит, сбежала. — На лбу Калабасы выступил пот.
— Мне не нужно было сбегать. Я просто ушла.
— Ты… не была пленницей? — Он выглядел сбитым с толку. — Она не обращалась с тобой жестоко?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.