На земле штиптаров - [132]
Халеф сел сбоку, стараясь при этом держаться у меня за спиной; мне не видно было, наблюдает ли он за мной, но я знал малыша и догадывался, что аппетит вертится у него на кончике языка. Он видел, как мне вкусно, и видел, что я отрезаю второй кусок.
— Тьфу, черт! — крикнул он. — Сиди, ты что, добиваешься, чтобы я потерял всякое уважение и благоговение перед тобой?! Если следовать заповеди пророка, то отныне я не вправе уже прикасаться к тебе.
— Мне жаль, мой милый Халеф, но сейчас я повинуюсь своему вкусу, а вовсе не слову Корана.
— Неужели это впрямь так вкусно?
— Нет ничего вкуснее.
— Аллах! Почему же пророк запретил есть ветчину?
— Потому что наверняка он никогда не вкушал ни кусочка свиной ветчины, иначе бы самым ревностным образом рекомендовал правоверным это кушанье.
— Может быть, он запретил ее из-за глистов.
— Их же там вообще нет, уверяю тебя.
— Значит, ты думаешь, что стоит рискнуть?
— Без колебаний!
Я понял по его голосу, что у него потекли слюнки. Эта сценка развеселила нашего хозяина, но он не подал и вида; наоборот, он по-прежнему спокойно сидел на корточках, правда, восторг на его лице рос с каждым отрезанным мной куском.
Халеф встал и вышел за дверь. Я догадался, что он решил посмотреть, где находились Оско и Омар. Вернулся он с довольным выражением на лице. Похоже, он убедился, что оба товарища не заметят его прегрешение. Они стояли на насыпи и изумленно смотрели на локомотив, тянувший за собой строительный поезд. Им было некогда интересоваться нами.
Хаджи снова уселся и сказал:
— Сиди, я знаю, что ты не любишь говорить о вере, но разве ты не думаешь, что пророк иногда был несколько неправ?
— Не знаю. Ему ведь диктовал Коран архангел Джибрил[28].
— А не мог ли ангел ошибиться?
— Пожалуй, нет, милый Халеф.
— Или пророк неправильно понял ангела? Когда я хорошенько думаю об этом, мне кажется, что Аллах не сотворил бы свиней, если бы нам нельзя было их есть.
— Конечно, в данном случае я целиком и полностью разделяю твое мнение.
Он глубоко вздохнул. Второй мой кусок тоже исчез, и я, следуя примеру хозяина, взялся за колбасу. Халеф надеялся, что мы покончим с ней, прежде чем ему удастся преодолеть свои сомнения.
— Скажи-ка откровенно, сиди, это и впрямь так великолепно, как видно по вашим лицам?
— Это гораздо лучше, чем написано на моем лице.
— Тогда можно мне хотя бы разок понюхать?
— Ты решил осквернить свой нос?
— О нет. Я зажму его.
Это было, конечно, забавно. Я отрезал кусочек ветчины, насадил его на кончик ножа и протянул малышу, не глядя на него. У смотрителя тоже хватило ума отвернуться.
— Ах! Ох! Да это почти райский аромат! — воскликнул малыш. — Такой сочный, пряный и манящий! Жаль, что пророк запретил его! Возьми свой нож, эфенди.
Он протянул мне нож — кусочек мяса исчез.
— Ну а где же кусок ветчины? — изумленно спросил я.
— Как? На ноже.
— Он исчез.
— Так он упал.
— Жаль… но, Халеф, я вижу, ты что-то жуешь.
Теперь я смотрел ему прямо в лицо. Он сделал хитрую мину и ответил:
— Мне пришлось его сжевать, раз кусок упал прямо мне в рот. Или ты думаешь, что я должен глотать его целиком?
— Нет. Как вкус?
— Он такой потрясающий, что я хотел высказать одну просьбу.
— Говори!
— Ты позволишь запереть дверь?
— Ты думаешь, что на нас могут напасть?
— Нет, но Оско и Омар не так глубоко изучили законы пророка, как я. Они могли бы впасть в искушение, если бы вошли сюда; этому я и хотел помешать. Да не обременят они свои души упреками, что осквернили себя запахом крови и мяса, которое набили в кишки и коптили.
Он встал, запер дверь изнутри, присел к нам, достал нож и… отрезал кусок ветчины весом, наверное, в полфунта, который моментально исчез за его жидкими усами — в этих усах справа торчали шесть, а слева семь волосинок. Потом Халеф спокойно огладил обеими руками живот и молвил:
— Ты видишь, эфенди, какое огромное доверие я к тебе питаю.
— Пока я видел лишь твой аппетит.
— Он — следствие моего доверия. Что вкушает мой эфенди, не может лишить меня седьмого неба, и я полагаюсь на твое умение молчать. Ты не скажешь Оско и Омару, что твои взгляды столь же весомы для меня, как и законы святых халифов?
— У меня нет причины трезвонить, что ты ешь нечто вкусное.
— Хорошо, так я возьму еще кусок этой колбасы, раз ветчина оказалась такой удивительной. Наш хозяин позволит мне это, ведь все, что жертвуется гостям, Аллах воздает стократ.
Смотритель ободряюще кивнул, и Халеф постарался доказать, что он сегодня ни во что не ценит заповеди пророка. Управившись с едой, он вытер нож о свои брюки, сунул его за пояс и изрек:
— Есть такие создания, что обречены премного страдать от людской неблагодарности. Свинья, конечно, не заслужила того презрения, с коим относятся к ней правоверные. Будь я на месте пророка, я бы внимательнее слушал, когда мне диктовали Коран. Тогда бы всем животным была оказана высокая честь радовать благовкусием сердце человека. А теперь, поелику мы покончили с угощением, я могу снова открыть дверь, не страшась, что души моих друзей претерпят ущерб.
Он поднялся с места и отодвинул засов как раз в тот момент, когда некий миловидный юноша намеревался войти внутрь.

Том 2.Во второй том вошли первая и три главы второй части знаменитой трилогии о вожде апачей Виннету и его белом друге Разящей Руке. Удивительные приключения, описываемые Карлом Маем, происходят на американском Западе после Гражданской войны, когда десятки тысяч предпринимателей, авантюристов, искателей легкой наживы устремились на «свободные» в их понимании, то есть промышленно не освоенные земли. Столкновение двух цивилизаций — а писатель справедливо считал культуру индейцев самобытной и заслуживающей не меньшего уважения, чем культура европейцев, — порождает необычные ситуации, в которых как нигде более полно раскрывается человеческая сущность героев романа.Том 3.В третий том вошли четыре главы второй части и заключительная часть трилогии о вожде апачей Виннету.

Карл Май – автор многочисленных книг о приключениях на Диком Западе бесстрашного вестмена Олд Шеттерхэнда (Разящая Рука) и его верного друга, молодого вождя индейцев апачи Виннету. Многочисленные экранизации и переиздания этих произведений в XX веке подтвердили неувядающий интерес читателей и зрителей к этим блестящим образцам приключенческой литературы. В настоящее издание вошел первый роман о Виннету, в котором рассказывается о знакомстве Олд Шеттерхэнда и молодого индейца из племени апачи. Двум героям, не уступающим друг другу в силе, благородстве и отваге, прежде чем пережить множество опасностей и поклясться друг другу в вечной дружбе, суждено было оказаться смертельными врагами…

Наиболее известный роман Карла Фридриха Мая, немецкого классика приключенческой литературы – история о двух друзьях-побратимах: легендарном индейском вожде Виннету и молодом немце, приехавшем в Америку попытать счастья и получившем от индейцев уважительное имя Разящая Рука..

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Карл Май (1842-1912), последний великий мистик немецкой литературы, до сегодняшнего дня остается у себя на родине, в Германии, одним из наиболее читаемых авторов. Все свои произведения он написал, сидя дома, но вот уже несколько десятков поколений читателей не оставляют равнодушными вышедшие из-под его талантливого пера образы гордых, бесстрашных индейцев, так неотразимо сыгранных Гойко Митичем в экранизациях романов К. Мая.В Собрание сочинений включены не только известные романы писателя, но и произведения, впервые переведенные на русский язык.В двенадцатый том Собрания сочинений вошел роман «Жут».

Карл Фридрих Май (нем. Karl May; 25 февраля 1842, Эрнстталь, Саксония — 30 марта 1912, Радебойль) — немецкий писатель, автор знаменитых приключенческих романов для юношества (в основном вестернов), многие из которых экранизированы.Роман Виннету - это первый роман трилогии:* Виннету* Белый брат Виннету* Золото Виннету.

Исторические приключения на экзотическом Востоке. Доблестные рыцари и воины ислама, прекрасные принцессы и загадочные города, орды кочевников и древние сокровища… Кормак Фицжоффри родился на земле, где балом правили насилие и кровь. Но он смог выжить. Странствующий воин, наемник и мститель. Немного у него друзей, и тот, кто причинит им вред, рискует не дожить до рассвета… Кормак хочет освободить своего суверена из лап врагов, и для этого ему нужно найти выкуп. Причем выкуп королевский. В этом ему может помочь местный царек-разбойник.

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.

Роман-приключение о мото-путешествии в тибетский загадочный регион, которое состоялось в 2019 году. Экспедиция прошла по маршруту российского путешественника Гомбожаба Цыбикова в Тибет в начале 20 века. Цыбиков отправился в Тибет по заданию российского правительства под прикрытием буддиста-паломника. Гамбожаб сделал первые фотографии Тибета. Как изменился за 120 лет Тибет, и как поменялось его восприятие окружающими? «Так сложно свыкнуться с мыслью, что весь Тибет есть замысловатое переплетение реальности и вымысла».

События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?

Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.