На земле штиптаров - [126]

— Меньше я зарабатываю, гораздо меньше, ведь те люди соорудили вверх по течению другой паром, с большой лодкой. Заработок у меня, конечно, сильно упал, а вот арендная плата осталась та же самая.

— А сейчас, в наводнение, люди тоже отваживаются переплывать через реку?

— Сегодня никто не рискует, ведь это очень опасное дело; в такую погоду гребцов должно быть вдвое больше.

— И все-таки сегодня ты перевез нескольких человек. Были у тебя на пароме пять всадников, двое из которых сидели на пегих лошадях?

— Да, господин. Один, похоже, ранен. Они пришли со стороны постоялого двора, что там наверху; там они ненадолго останавливались.

Он указал на беленый дом, уже упомянутый мной.

— Давно ты их видел?

— Пожалуй, более двух часов назад. Лучше бы я их не видел!

— Почему?

— Потому что они меня обманули. Когда мы причалили к тому берегу и я потребовал плату за проезд, то получил удары плетью вместо денег. До этого они мне кое-что поручили, только я не стал, конечно, это выполнять. Кто мне не платит, тому я не оказываю никакой любезности.

— Могу я узнать, что это за поручение?

— С удовольствием. Мне надо было кое-что передать тому человеку, который недавно остановился неподалеку от вас, а потом спешился возле постоялого двора.

— Ты его знаешь, да?

— Да, кто же не знает портного.

— Он и впрямь портной?

— Говорят, да, но только я не знаю ни одного из здешних жителей, которому он сшил бы хоть какую-то одежду.

— Гм! Что же надо было передать ему?

— Пусть он поторапливается; его будут ждать только до утра.

Где? Этого он не знал, и вообще из пяти всадников узнал только бывшего сборщика налогов в Ускюбе; тот мучил людей до крови. «Да наградит Аллах его тело тысячей недугов, а душу — десятью тысячами болезней», — добавил он.

Он хотел продолжать свой рассказ, но внезапно отвернулся, так как что-то другое привлекло его внимание. Из постоялого двора вышли двое мужчин; каждый из них нес по два весла. Они подошли к реке и зашагали вверх по течению.

— О Аллах! — воскликнул паромщик. — Неужели эти безумцы рискнут переправиться через реку на лодке?

— Где находится лодка?

— Там, вверху, где на берегу сидит женщина. Ты не видишь ее, потому что она скрывается за ивняком.

Оба мужчины подошли туда, где находилась лодка, перекинулись несколькими словами с женщиной и скрылись в зарослях.

— Да, — сказал старик, — они рискнут. Ладно, если Аллах охранит их, им это удастся. Но только перевозить они наверняка никого не будут, да и их пассажиру пришлось бы платить много денег. У меня бы это стоило дешевле.

— Женщина им заплатит.

Я сказал это, увидев, как женщина скрылась в зарослях; значит, она села в лодку. Старик покачал головой и ответил:

— У нее нет ни единого гроша. Она работает на той стороне и плывет даром. Эта женщина сидела там, наверху, с раннего утра, однако туда никто не плыл. Что это? Этот портной…

Пока старик рассказывал, из дома вышел Суэф и вскочил в седло. Покосившись на нас, он поскакал туда, где находилась лодка. Там он спешился.

— Аллах иль Аллах! Портной садится в лодку! — воскликнул старик. — Пусть смотрит в оба, чтобы не наглотаться воды. Я знаю, что он человек бедный; его везут за четверть пиастра, а то и вообще задаром. Почему он не пошел ко мне!

Я не счел нужным разъяснять старику резон, которым руководился Суэф. Тот догадался о наших планах и, наверное, посчитал, что на лодке быстрее доберется до другого берега, чем мы на тяжелом и неуклюжем пароме. Если он тут же вскочит в седло и помчится галопом, то может скрыться из наших глаз. Он не думал, конечно, о следах, которые оставит.

Тем временем примчались Халеф и Оско.

— Сиди, этот мошенник переправляется на лодке, — доложил хаджи. — Он предложил тридцать пиастров, если его доставят на тот берег.

— Еще что-нибудь узнали?

— Да, но не много. Когда мы вошли, он говорил с хозяином о пяти всадниках. Хотя он дал хозяину знак, заставляя его молчать, тот не стал обрывать разговор на полуслове и закончил фразу, так что мы ее услышали.

— И что же вы услышали?

— Что эти пятеро будут ждать портного в Треска-Конаке.

— Где находится это место?

— Я не знаю, а спрашивать у хозяина мы тоже не могли. Очевидно, он заодно с портным.

— Потом они ни о чем не говорили?

— Только о переправе.

— Так, чтобы вы слышали об этом?

— Да. Этот Суэф смотрел на нас прямо-таки со злорадством. Казалось, ему доставляет удовольствие злить нас. Мне больше всего хотелось отхлестать его плеткой. Он думает, что быстрее переберется на тот берег, чем мы.

— Вы ему ничего не говорили?

— Ни слова.

— Это хорошо. Смотри, он действительно поднимается в лодку и ведет за собой лошадь, держа ее под уздцы, так что эта кляча сейчас поплывет на тот берег. Пожалуй, она вряд ли выдержит.

— Ох, сиди, вчера, во время поездки, я внимательно следил за этой лошадью. Она куда лучше, чем выглядит. Эта лошадь — настоящий шайтан во плоти.

— Ладно, вопреки всему, что произошло, мне было бы жаль, если бы с ними случилось несчастье; особенно жаль женщину, которая села с ними в лодку. Что ж, переправляемся, и как можно быстрее. Вперед!

Этот призыв относился к паромщикам.

Старик как раз вытряхнул трубку и достал кисет, чтобы снова набить ее. Не обращая внимания на мой приказ, он спокойно продолжал начатую работу.