На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности - [128]
К счастью, существуют и более точные термины. Например, сообщалось[165], что владелец компании, которая выпускает продукты виртуальной реальности и которую приобрела за пару миллиардов долларов компания, разрабатывающая социальную сеть, – и которая упоминалась в начале этой книги, – назвал засилье ставшей вирусной садистской онлайн-болтовни «мусорным постингом» или «магией мемов». Далее сообщалось, что он потратил целое состояние на стимулирование активности во время выборов 2016 года. Когда тратишь на что-то серьезные деньги, нужны недвусмысленные слова, чтобы это назвать[166].
Мусорный постинг явственно отличается от низкопробной журналистики или мнения дилетантов. Мусорный постинг одна из редких разновидностей речи, которая заглушает речь вместо того, чтобы ее умножать. Напоминает ситуацию, когда в камере пленного вражеского солдата включают громкую музыку, пока он не сломается. Мусорный постинг засоряет и разговор, и сознание, так что и правда, и рассматриваемое мнение теряют значимость.
Приверженцы всех политических взглядов повсеместно призывали компании, занимающиеся разработкой технологий, сделать уже хоть что-нибудь с засильем мусорного постинга. Первыми отреагировали в Google, а потом подтянулся долго до этого сопротивлявшийся Facebook. Теперь компании пытаются помечать мусорные посты и не платить их источникам. Попытка стоит того, но мне интересно, затрагивает ли этот подход главные вопросы.
Вдумайтесь, насколько причудливо то, что целое общество, не только в пределах нашей нации, а по всему миру, вынуждено просить несколько находящихся под жестким контролем корпораций обеспечить пригодное к использованию пространство для транслирования правдивых новостей. Не кажется ли это чем-то странным, опасным и нестабильным, даже несмотря на то, что в руководстве корпораций – просвещенные люди, которые пока что реагируют положительно?
Действительно ли мы хотим отдать в частные руки ключи от собственного публичного пространства, где можно высказаться? Даже если хотим, то неужели мы хотим этого окончательно и бесповоротно? Кто знает, кто возглавит Facebook, когда не станет его основателя? Действительно ли миллиарды пользователей располагают возможностью координировать возвращение подобного сервиса на круги своя в знак протеста? Если нет, какова движущая сила? Выберем ли мы новое руководство под другим названием, но при этом оно будет в меньшей степени представлять наши интересы?
Невидимая рука на мультисенсорном экране
Стоит рассмотреть более вдумчиво еще один вопрос. Попытки компаний противостоять мусорному постингу подразумевают в том числе интересное противостояние нового порядка алгоритмов и старого порядка финансовых стимулов.
У нового и старого много общего. Самые ярые сторонники того и другого воспринимают их не просто как технологии, а как живых существ со сверхчеловеческими способностями. В случае финансовых поощрений их подъем пришелся на восемнадцатый век, когда Адам Смит официально заговорил о «невидимой руке». В случае с алгоритмами нечто похожее произошло в конце 1950-х годов, когда появился термин «искусственный интеллект».
Засилье мусорного постинга и другие проявления деградации происходят с подачи невидимой руки, а вот в качестве средства противодействия ему пророчат искусственный интеллект. Так что мы станем свидетелями профессионального раунда борьбы между старым надуманным божеством и новым.
Для начала давайте изучим, как старый полубог, обладающий невидимой рукой, влияет на поведение в онлайн-мире.
Бизнес-модель, на которой основаны такие компании, как Google, Facebook и Twitter, называется рекламирующей, но на самом деле сильно от нее отличается. Эта модель полагается не столько на убеждение, сколько на манипуляции с человеческим вниманием на микроуровне.
Такие компании пытаются взять на себя роль фильтра между человеком и миром. Эта деятельность может выглядеть как рекламная, но на самом деле таковой не является. Это единственная модель, которая останется после того, как все потеряет ценность.
В отличие от рекламирующей модели, нынешняя бизнес-модель социальных сетей и поисковых сервисов основана главным образом не на внушении того, какая убедительная информация наиболее доступна; она полагается на внушении вариантов действий, которые больше всего предоставляются, например какие посты читать и по каким ссылкам переходить.
Причина того, почему она настолько хорошо работает, кроется в «цене выбора». Компании, занимающиеся разработкой технологий, получают свой доход, манипулируя вашим восприятием бесконечности. Например, на то, чтобы прочесть и понять соглашение, которое вы вызываете щелчком мыши при регистрации в системе сервиса, уйдет бесконечное количество времени, так что вы просто щелкаете мышью на согласие, не прочитав его.
Подобным же образом вы не можете просмотреть миллионы результатов поиска, так что вы принимаете тот факт, что алгоритмы искусственного интеллекта – единственный вариант, который может упорядочить этот бесконечный поток. Цена выбора или даже цена выбора в нашем восприятии становится бесконечной, когда бесконечным кажется сам выбор. Поэтому так называемые рекламодатели платят такие суммы компаниям вроде Facebook или Google. Они спасают вас от бесконечных расходов, но это означает, что вы отчасти позволяете им принимать за вас решения. По большей части это касается не убеждения, а более прямого внушения нужной линии поведения.
