В конце 1980-х годов в щель для писем на двери офиса, который занимала одна молодая технологическая компания в Редвуд-Сити, штат Калифорния, упал большой конверт с внушительной наклейкой «НЕ ПОДВЕРГАТЬ РЕНТГЕНОВСКОМУ ИЗЛУЧЕНИЮ». В конверте находилась дискета с первой цифровой моделью целого города – Сиэтла. Мы ждали ее все утро. «Джарон, она здесь, иди скорее!» – один из инженеров вскочил и бегом понесся в лабораторию. Он первым вскрыл конверт и вставил дискету в компьютер.
Именно тогда я вошел в абсолютно новый виртуальный мир.
Прищурив глаза, я разглядывал собственную руку на фоне совершенно чистого голубого неба. Она парила над деловым центром Сиэтла. От запястья до кончиков пальцев было около трехсот метров.
Это, безусловно, была ошибка. Рука должна была быть обычной человеческой рукой длиной в несколько дециметров, которой можно взять яблоко или бейсбольный мяч, а не пару небоскребов.
Город был абстрактным. То было самое начало эпохи виртуальной реальности, так что большинство зданий заменяли пластилиновые блоки, мешанина цветов смотрелась слишком яркой для Сиэтла, а туман казался необычайно белым и равномерным[1].
Первой моей мыслью было остановиться и устранить ошибку, но сначала я решил поэкспериментировать. Я пролетел вниз и попытался подвинуть паром на сверкающей глади залива Пьюджет. Сработало! Я мог контролировать процесс, этого я не ожидал. Значит, я мог владеть своей рукой, даже такой неестественно огромной.
Вот так однажды виртуальная ошибка подсказывает людям новый способ общения с миром и друг с другом. И это здорово. Когда такое случается, я всегда останавливаюсь и замираю, чтобы продлить приятные ощущения.
Если сталкиваешься с подобными ошибками не один раз, поневоле задаешься вопросом: «Кто сейчас болтается в пустоте и проживает эти события?» Это ты сам, но не совсем. Что остается от тебя, когда ты практически полностью меняешь собственное тело и мир вокруг?
Пучок кабелей, пропущенных через петлю на потолке, соединял мое устройство EyePhone с несколькими компьютерами размером с холодильник. Система охлаждения компьютеров издавала дикий рев. На моей руке сидела перчатка DataGlove с гладкими черными оптическими сенсорами, вплетенными в волокно; от запястья к кольцам на потолке тянулись толстые кабели. Мигающие лампочки, мерцающие экраны. Резиновые кольца устройства EyePhone оставляли влажные красные отметины вокруг глаз.
Вернувшись в реальность, я не переставал удивляться странности мира, в котором очутился. В зданиях Кремниевой долины были стены с ковровым покрытием и дешевые рабочие столы Space Age с отделкой под дерево. Там стоял слабый запах алюминия и грязной воды.
Вокруг меня сгрудилась компания эксцентричных гениев-технарей, которым не терпелось опробовать изобретение. Чак в инвалидном кресле – крепкий, с бородой, как у лесоруба. Том вел себя как профессионал с аналитическим мышлением, хотя всего несколько минут назад рассказывал мне, как безумно развлекался в Сан-Франциско накануне вечером. Энн, казалось, недоумевала, почему она снова должна быть единственным взрослым человеком в этой комнате.
– Ну что, правда как в Сиэтле побывал?
– Вроде того, – ответил я. – Было… было здорово. – Все ринулись к устройству. Наш проект совершенствовался на каждом, даже самом мелком этапе. – Там ошибка. Рука твоего трехмерного воплощения слишком большая, просто огромная.
Мне никогда не надоедало экспериментировать с этой рукой… Ведь если ты все тело переносил в виртуальность, то уже переставал быть просто наблюдателем, ты становился местным жителем. Мои попытки управлять виртуальной рукой чаще всего походили на борьбу – даже самая крошечная деталь функциональности могла стать настоящим испытанием, когда я пробовал держать виртуальные предметы. Добившись того, что пальцы не проходили сквозь объект, который они пытаются ухватить, можно было случайно увеличить руку до гигантских размеров.
Все взаимосвязано. Каждая поправка в правилах нового мира может привести к пугающей сюрреалистической ошибке.
Внутри виртуального мира ошибки превращались в мечты. Они изменили нас.
Опыты с гигантской рукой повлияли на мое чувственное восприятие не только виртуальной реальности, но и физического мира. Мои друзья в комнате выглядели как просвечивающие пульсирующие существа. Их прозрачные глаза были полны смысла. Это было не галлюцинацией, а усовершенствованным восприятием.
Телесность предстала в новом свете.
