На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире - [83]
Верховным богом карфагенян был Мелькарт (буквально «царь города»), первоначально верховный бог Тира, метрополии Карфагена. Его почитали также во всех других тирских колониях Африки, Испании и островов Средиземноморья. Греки называли Мелькарта Гераклом, римляне — Геркулесом.
В его образе слились черты божества Солнца, рек, растительности, отчасти морской стихии.
Второе место после Мелькарта в карфагенском пантеоне занимала Астарта (Аштарт) — богиня плодородия и любви, которой служили жрицы в храмах, занимаясь сакральной проституцией. Греки отождествляли Астарту с Афродитой, римляне — с Венерой, Селеной или (в Карфагене римского периода) с Юноной. Богиня была наделена чертами лунного и морского божества. В Карфагене Астарта-Луна считалась не то матерью, не то женой Мелькарта-Солнца.
Кроме того, имелось божество Мильк-Аштарт, или Мелькастарт, возможно, синкретическое олицетворение Мелькарта и Астарты. Мильк-Аштарту были также посвящены храмы.
Наряду с Астартой карфагеняне почитали еще одну луноликую красавицу-богиню — Тиннит. Как и Астарта, Тиннит была богиней плодородия, матерью всего живого, божеством Луны; она также отождествлялась с римской Юноной. При большом сходстве функций этих двух богинь нелегко уловить черты различия между ними. В Карфагене Тиннит почитали даже более, чем Астарту, отчасти благодаря популярности ее божественного супруга Баал-Хаммона. Недаром в пунических надписях посвящения Тиннит обычно объединены с посвящениями Баал-Хаммону.
Баал-Хаммон многими своими чертами напоминал Мелькарта, подобно тому как Тиннит — Астарту. Он был богом Солнца, отчасти морской стихии, покровителем мореплавателей. Храм Баал-Хаммона был богатейшим в Карфагене. Этот бог изображался в виде могучего быка, иногда с солнечным диском на голове, между рогами. Этому свирепому божеству приносились человеческие жертвы. Греки отождествляли Баал-Хаммона с Кроносом, римляне — с Сатурном, а египтяне, вероятно, с Амоном-Ра, культ которого оказал влияние на формирование культа Баал-Хаммона еще в Финикии.
Богом огня, молнии и войны был Решеф, которого греки отождествляли с Аресом и Аполлоном. От слияния культов Решефа и Мелькарта уже около V в. образовалось синкретическое божество Решеф-Мелькарт, почитавшееся пунийцами.
Весьма популярен был Эшмун, бог растительности, лекарственных трав и врачевания, которому были посвящены храмы в Карфагене и других пунических городах.
Почитались в особых святилищах и многие другие боги. Для карфагенской цивилизации характерен широкий религиозный синкретизм на полиэтнической основе: финикийские боги смешивались и сливались с божествами различных народов Африки и Европы. Как известно, при таком синкретизме вклад той или иной религиозной культуры бывает тем большим, чем она выше. Поэтому особое значение имело влияние древнеегипетской религии, уже отмеченное на примере культа Баал-Хаммона. Карфагеняне издавна почитали египетского бога Беса, терракотовые фигурки которого, по их поверьям, отвращали беды. В Карфагене существовал также храм синкретической богини Хатор-Маскар, образ и культ которой восходят к египетской Хатор.
Восточные ливийцы поклонялись Амону, храм которого находился в оазисе Сива. Берберы Триполитании чтили карфагенских богов. Какое-то божество имелось и у гарамантов, и его культ объединял различные сахарские племена, стекавшиеся к его храму.
Геродот сообщает, что ливийские номады разных племен «приносят жертвы только солнцу и луне. Этим божествам совершают жертвоприношения все ливийцы, а жители области вокруг озера Тритонида (в нынешнем южном Тунисе. — Ю. К.) — главным образом Афине, а потом Тритону и Посейдону», божествам моря и воды. Возможно, Афиной греческий историк называет то же женское божество, которое пунийцы отождествляли со своей Тиннит. «Обычаи же при жертвоприношении у этих кочевников вот какие. Сначала у жертвы отрезают кусок уха как начаток и бросают его через свой дом, а затем свертывают шею животному». Ежегодно на празднике богини озера Тритониды, где жили племена махлиев и авсеев, «девушки их, разделившись на две партии, сражаются друг с другом камнями и палками. По их словам, они исполняют древний отеческий обычай в честь местной богини, которую мы называем Афиной. Девушек, которые умирают от ран, они называют лжедевушками», а самую храбрую амазонку с триумфом возят вокруг озера на колеснице.
Обычай девичьих боев до наших дней сохранился на южной окраине этой области, в оазисе Гат. Они описаны известным французским этнографом Вивьен Пак, которая сообщает следующее: «На солончаковую равнину Тинджарабента, куда не могут спуститься духи, приходят собирать соль все девственницы Гата и Эль-Барката (27-го рамадана). Они одеты в черные и белые платья, а на их груди перекрещиваются наподобие греческого пояса два шеша — белый и красный. Каждую группу девушек возглавляет старуха, таменокальт, которая несет красное знамя войны. Рядом с ней идет вторая старуха, аидин, в маске из белой глины, она несет на голове блюдо и лает по-собачьи. Собранную соль старухи продадут на базаре, но каждая девушка оставит себе по куску и будет его хранить весь год: считается, что эта соль, будучи растворенной в воде, приобретает целебные свойства. Каждая из двух групп имеет своего кузнеца, бьющего в барабан. Собрав достаточно соли и вооружившись палками, вырезанными из лимонного дерева (табарит), на которых красными, черными и белыми красками нарисованы ломаные линии, девственницы начинают воинственный танец инкутид. Затем обе группы во главе со своими таменокальт и аидин сближаются и становятся друг против друга. Девушки скандируют песню, ударяя в землю босыми ногами: два раза одной ногой, один раз другой; затем меняют ногу. Они бьют друг друга коленями, задевают палками, скрещивая и разводя руки перед грудью. Эти жесты сопровождаются восклицаниями и попытками таменокальт отобрать у другой красное знамя, которое защищают «собака» — аидин и девственницы. Преимущество победившей группы выражается в том, что ее таменокальт проверяет девственность всех молодых участниц битвы, но, каков бы ни был результат ее проверки, всегда объявляется, что в деревне побежденного лагеря девственниц мало. Естественно, что кади Гата запретил этот праздник, оставив его на долю только рабынь и иковарен (женщины низшей касты). Тем не менее он устоял после 2500 лет всяческих потрясений».
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.