На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире - [22]
На берегу Нила напротив о. Эль-Хессе, близ I порога, сохранилось изображение фараона Меренра с пояснительной надписью. Барельеф представляет Меренра опирающимся на дорожный посох, а перед ним нубийских вождей. Надпись же сообщает, что фараон Меренра — «владыка порога» и стоит позади горной страны, в то время как вожди маджаев, ирчет и уауат выражают ему покорность. Таким образом, союз с Иамом помог распространить власть или политическое влияние Египта на значительную часть Нубии.
Позднее, уже при Пиопи II, Хирхуф снова совершил путешествие в Иам и привез оттуда невольника-пигмея (денга), уроженца страны Ахтиу, о которой мы больше ничего не знаем. Это путешествие можно рассматривать как установление косвенной связи Египта с Центральной Африкой.
В то время Пиопи, вступивший на престол еще младенцем, был мальчиком и был вне себя от радости, получив от своего номарха необыкновенную живую игрушку — пигмея. Надпись Хирхуфа донесла до нас «повеления» мальчика-фараона оберегать карлика в пути, чтобы тот не свалился в воду, нетерпеливое ожидание прибытия диковинного человечка в столицу.
В царствование Пиопи II, продолжавшееся целых сто лет, в Нубию много раз вторгались египетские войска во главе с элефантинскими номархами — преемниками Хирхуфа. Ближайшим из них был Пиопинахт, уже известный нам своим плаванием в Пунт. Он дважды совершал походы в нубийские области Уауат и Ирчет, где захватил большое количество скота и множество пленных, доставленных затем в тогдашнюю столицу Египта. «Начальник Юга» Себни, совершивший другое плавание в Пунт, предпринял также карательную экспедицию в Нубию, чтобы наказать местных жителей за убийство своего отца. Себни, снарядивший караван ослов, в сопровождении слуг прошел области Уауат, Учеч и Мечер, «усмирил эти страны» и вернулся в Египет с телом своего отца и добычей.
В результате этих походов области Уауат и Ирчет хотя и были несколько раз опустошены, но не были окончательно покорены. Поэтому для упрочения своей власти египтяне построили в Северной Нубии крепости (у селений Кубан, Западная Коштамна и др.). Однако последовавшее вскоре ослабление Египта и совпавшие с ним по времени важные перемены в Азии и Нубии свели на нет завоевания фараонов Древнего царства и их номархов.
В 3-м тысячелетии, которым начинают по традиции курс всемирной истории, еще не существовало мировой политики в подлинном смысле слова. Однако на Ближнем Востоке уже складывалась зачаточная политическая система, двумя центрами которой были царства Египта и Двуречья. Где-то в Сирии пересекались сферы влияния этих двух держав. Они не имели общей границы и вряд ли соперничали в политике или торговле. Скорее эти два очага цивилизации были солидарны в своих взаимоотношениях с внешним (племенным и «номовым») миром и в общем развивались параллельно.
Когда Древнее царство Египта усиливало экспансию в Палестине и Финикии, цари Двуречья лишь иногда претендовали на гегемонию в северо-восточных областях Сирии. После распада Древнего царства в Сирию направляются войска Аккада, которые при Саргоне Древнем достигают берегов Средиземного моря и полностью контролируют древний путь от Алексантреттского залива по Евфрату до Персидского залива, соединявший Средиземное море с Индийским океаном. При царе Нарамсине аккадские войска вновь достигают Средиземного моря, совершают походы в Малую Азию, Аван (на западе Ирана) и даже далекий Маган. В конце его царствования Аккад громит коалицию государств Малой Азии и Сирии, где был разрушен г. Эбла, недавно открытый археологами. Египет, раздробленный на отдельные номовые княжества, не принимал никакого участия в этих событиях.
Разгром Аккадского царства гуттиями и последовавший затем (до конца XXV в. до н. э.) период раздробленности в Двуречье совпал по времени с упадком Древнего царства в Египте. В конце VI династии Египет охватили смуты (классовая борьба, феодальная междоусобица и вторжение иноземцев), а затем наступило время слабых VII–X династий — период раздробленности и непрерывных войн «всех против всех», т. е. отдельных династий за власть над страной в целом. В это время в нынешнем Иране возрождается царство Элам, образовавшееся еще в XXIII в., но затем подчинившееся гуттиям и царям Ура. На Крите возникло первое государство Европы, установившее торговые связи с Египтом, Сирией и Западным Средиземноморьем.
В конце 3-го тысячелетия начался новый расцвет ближневосточного мира, отдельными составными частями которого были Элам, Египет, Эгеида, Южная Туркмения, Закавказье, Северное Причерноморье и Нубия, а центром — Двуречье.
В 2109 г. власть в Двуречье перешла к правителю Ура. Наступил столетний период III династии Ура, когда в границах единого царства были объединены все шумеры, большая часть семитоязычных аккадцев и эламиты — три крупнейшие (наряду с египтянами) этнические группы того времени. Гудеа, наиболее известный из правителей этой династии, прославил себя грандиозным строительством, материалы для которого доставлялись из Магана, Мелуххи, Дильмуна, а также еще одной заморской страны — Губина. Надписи на статуях Гудеа гласят: «Из горной страны Мелуххи «эси» он заставил вывести [и] посадил ему… глыбы [руды] хулалу он заставил вывести, в боевую палицу «три витязя» ему он обработал… Маган, Мелухха, Губин, горная страна Дильмун на берегу ему сложили… порфир из Мелуххи он привез».
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.