На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - [176]

Борис Казанцев, главный аналитик по СМИ, в квартальном отчёте отметил: «Журнал «Selecciones Soviéticas» не имеет рекламы, финансовое положение его плохое. Печатается на недоброкачественной бумаге, что делает его внешне ущербным даже в сравнении с ежемесячником «China», который издавался департаментом прессы Китайского посольства в Аргентине[134]. Статьи Совинформбюро – слабые, мало иллюстративного материала».

Рябов составил список врачей, которых можно было без опаски привлекать для лечения сотрудников советских учреждений. Часто приходилось прибегать к услугам врача-проктолога Родольфо Мастранхело. Именно к его услугам обратились, когда заболел торговый представитель Шевелев. Лакс, единственный оперативный соратник Рябова по «конторе», а по «совместительству» заместитель торгпреда, высказал мнение, что проблемы с кишечно-желудочным трактом у прибывающих сотрудников вызваны чрезмерным поглощением мясных продуктов. После скудных рационов на родине сдержаться было почти невозможно: дешёвые мясные блюда в ресторанах, изобилие колбас и прочих мясных изделий в магазинах…

Рабочая нагрузка у «Миши» была чрезмерной, и «болезни шифровальщиков» – язвы желудка – он не избежал. «Мишу» показали аргентинскому врачу, который по имеющимся симптомам – утомляемость, общая слабость организма, и особенно обильные желудочные кровотечения, установил: состояние очень тревожное, необходима срочная операция. «Миша» и его жена возражали, настаивали на проведении операции в Москве.

После очередного кровотечения «Мишу» отвезли в клинику в бессознательном состоянии. Хирург, делавший операцию, позже сказал дипломату, дежурившему у палаты:

«Положение было критическим, на грани смертельного исхода. Язва оказалась необычайно большого размера, 25 миллиметров в диаметре».

По словам хирурга, «Мише» пришлось влить 4 литра крови! Клиника выставила громадный счёт. Медицинской страховки у посольства не было, пришлось платить наличными. Из-за ограниченности средств на «медицину» в посольском бюджете проблемы возникали часто. Когда поверенный в делах (после отъезда посла Сергеева) Бударин занемог из-за обострения язвы двенадцатипёрстной кишки, запрашивать о выделении денег на лечение пришлось самого Вышинского, министра иностранных дел.

После операции «Миша» окреп довольно быстро. Заверил, что будет дожидаться плановой замены. Проблем с ним не возникало, дисциплинированный, толковый сотрудник. Однажды, впрочем, забеспокоился, когда прослышал о возможной ликвидации советских школ за границей. Просил отправить жену с детьми в Москву. Вскоре выяснилось, что школа в Буэнос-Айресе будет сохранена, и «Миша» успокоился.

Много внимания Рябов уделял выявлению провокаторов и жуликов, политически ненадёжных лиц, эгоистичных «прагматиков», пытавшихся использовать связи с посольством в корыстных интересах.

В разряд провокаторов Рябов включал персонажей, компромат на которых поступил от нескольких источников:

Евгения Дуб – дочь русских белоэмигрантов, посещала наше торгпредство, вела провокационные разговоры.

Левинтон Х. – врач, организатор школы русского языка. Морально нечистоплотный человек, исключён из КПА. Ищет знакомства в посольстве, имеет склонность к беседам провокационного характера.

Рене Арата – председатель аргентинской ассоциации международного туризма, посещал посольство с провокационными целями.

Роса Басан де Камара – писательница, перонистка. Связана с фалангистами. Прикидывалась просоветски настроенной, даже вошла в Аргентинско-советское общество культурных связей.

В Аргентине всплыл хороший знакомый Рябова по Уругваю – Энрике Юргес – немецкий авантюрист, зарабатывающий «разоблачениями». Прежде он специализировался на нацистах и пятой колонне, а теперь пытается завести знакомства в посольстве, не исключается, что он ищет новые жертвы у «Советов».

Потенциально опасным Рябов считал Омеро Гуглиенмини – лидера перонистской группы писателей, президента «Национальной комиссии интеллектуального сотрудничества». Одно время он был секретарём экс-губернатора Буэнос-Айреса Мануэля Фреско, который «при благоприятном стечении обстоятельств» мог стать аргентинским фюрером. Некоторые прогрессивные интеллигенты называли Гуглиенмини «аргентинским Розенбергом» за его профашистские симпатии.

Разнообразной в «списке Рябова» была категория «жуликов». Он считал необходимым «отодвинуть» их от посольства. В выражениях на их счёт он не стеснялся:

«Луис Беркман – адвокат «Инюрколлегии» в Аргентине, тёмный делец, его отец сыграл скверную историю в разгроме «Южамторга» (подозревался в предательстве). Беркман сознательно запутал наследственные дела «Инюрколлегии», заслуживает отстранения от должности.

Оскар Хельд – «барон» и международный авантюрист, знает русский язык, настойчиво пытается пролезть в наше посольство.

Михаил Андреевич Святополк-Мирский – авантюрист и жулик. Предпринимал шаги для сближения с некоторыми сотрудниками посольства, но они были прерваны его арестом за денежную аферу в уругвайской фирме «Анкап».

Ижар Эспер – сириец, псевдо-коммунист. Жулик и пройдоха, имеющий широкие связи. Доверять ему нельзя, т. к. знакомства с советскими дипломатами он пытается использовать в личных целях.