На всю жизнь - [130]

22

Дверь комнаты с номером четырнадцать широко открылась, и капитан Душан Главка вышел в коридор. Проверив взглядом, все ли в порядке он в ней оставил, Душан закрыл дверь. «Много тебе еще предстоит здесь переделать сообразно твоим представлениям», — мелькнула у него мысль, когда он выходил из штаба.

Уже более четверти года работал Главка в новом качестве. Работал ответственно, с огоньком. Как только объявили приказ об отзыве Гинека Ридла, им овладело приятное волнение. Однако тут же пришло осознание того, что ничего, собственно, не меняется, он будет только замещать инженера дивизиона. Потому-то и не было никаких предварительных кадровых собеседований, рассудил он. Впрочем, он сам мог догадаться, что вряд ли можно навсегда отзывать офицера, который через полгода вернется. И все-таки именно эти шесть месяцев он считает достаточно длительным сроком, чтобы доказать себе и другим, что Менгарт, хоть и временно, выбрал себе неплохого заместителя.

Майерчик теперь исполнял его функции в группе эксплуатации. Освободившись от своих прежних обязанностей, Душан почувствовал себя свободнее, стал работать систематичнее и интенсивнее и вскоре добился первых результатов. Он считал большим успехом обстоятельство, что ему удалось убедить Менгарта в существовании более эффективных способов технической подготовки и учебы, чем те, которые считались в дивизионе единственно правильными. Мало кто отваживался тягаться с Менгартом в специальной подготовке; одолеть известного практика — это уже о чем-то говорило.

Тактику Главка избрал простую и в то же время действенную. При частых встречах с командиром он быстро усвоил, что Менгарт признает только язык фактов, всевозможные предположения и догадки он просто не слушает. Поэтому Главка с муравьиной терпеливостью и усердием изучал работу отдельных звеньев дивизиона, оценивал методы управления, устанавливал эффективность боевой учебы и деятельности.

Доскональный анализ положения дел помогал ему выискивать резервы повышения боеспособности дивизиона. Прав был Менгарт, когда спустя неделю после бурного собрания по вопросам эффективности сказал в комитете парторганизации:

— Приходите с конкретными, обоснованными предложениями. Моя первоочередная обязанность заключается в обеспечении боеготовности. Я отвечаю за охрану воздушного пространства и позволить здесь всякое экспериментирование не имею права, ведь речь идет о жизни людей. Мы должны быть всегда готовы выполнить нашу задачу, к чему я и стремлюсь.

— Мы тоже этого хотим, но с помощью других средств, — высказался от имени комитета его секретарь. — Мы должны добиваться большего эффекта от всей нашей работы.

Менгарт не уступал:

— Конкретные предложения, товарищи, давайте мне конкретные предложения!

Главка, приглашенный в тот раз на заседание партийного комитета, заявил, что предложения будут. После основательной подготовки он предстал перед командиром с одним из них. Капитан понимал, что рискует, ведь осуществление его плана означало бы переворот в процессе сокращения норм подготовки техники к боевому использованию. Суть его предложений сводилась к ликвидации и совмещению некоторых операций.

— Пятнадцать лет мы руководствовались надежными, проверенными методами, все шло хорошо, дивизион неоднократно получал высокие оценки при проверках, — возразил Менгарт.

Главка привел достаточно веские аргументы в пользу нововведений.

— Мы еще не исчерпали всех возможностей существующих методов работы, — стоял на своем командир.

— Старая машина после капитального ремонта будет ездить, но все равно это будет металлолом! — распалился капитан.

Подполковник защищался. Идея Главки упрется в соответствующие инструкции и прочие документы. А как испытать нововведения на деле?

— Потому мы и должны добиваться изменения документов, которые нас не удовлетворяют. Техника развивается, надо было бы это заметить и тем, кто составляет инструкции по ее использованию, — повысил Главка голос. — Нам нужны не мелкие поправки, а совершенно новый подход к работе.

Командир выглядел неприступным — для старого солдата предписания были законом.

— Знаете, что нам скажут техники? Что у них своих забот по горло и им некогда заниматься осуществлением ваших идей, — высказал он другой, уже менее убедительный довод, когда капитан засыпал его примерами из недавнего прошлого.

— Тогда мы выведем их из летаргического сна, — смело резал Главка. — Против нововведений выступают большей частью те, кто привык к удобству и не намерен от него отказаться. Спросите мнение молодых офицеров. Может, я и хвачу через край, если скажу, что нам не пристало руководствоваться методами, характерными для первых шагов развития ракетной техники.

Такой прямой атаки командир не ожидал. Может, Главка и его считает стариком, консерватором? Думает, что он противится прогрессивным мыслям, ставит свое удобство выше прогресса? Нет, он никогда не боялся новшеств, наоборот, был всегда в числе инициаторов и не считает себя кандидатом в музейную витрину. Его это задело.

— Так с чего же, по-вашему, надо начать? — сдержанно спросил он наконец.

Оба поняли этот вопрос одинаково: от плана Главки нельзя отделаться одним взмахом руки.