На всю катушку [=Повесы, =Приди и протруби в свой рог] - [2]
. Ну, соврал немного. Я на такси добрался. (Снимает пальто и кладет его на чемодан.)
Алан. Вид у тебя серьезный. Неужели мой братец наконец убежал из тюрьмы?
Бадди. Давно собирался, и ты был «за».
Алан. Мог и раньше. А меня почему не предупредил?
Бадди. А когда? Тебя на работе с четверга нет.
Алан. Слушай, а папа что-нибудь сказал? Что меня нет?
Бадди. В офисе — нет. Но дома все время дверями хлопал. Люстра в фойе упала. Где ты был?
Алан. В Вермонте.
Бадди. На лыжах катался?
Алан. Только днем. (Садится на диван и закуривает сигарету.)
Бадди. Как это все у тебя получается? Стоит мне опоздать хоть на минуту, он мне зарплату урезает… а дома кормят хуже.
Алан. Он на тебя надавить может, а на меня нет. Вот у меня распорядок и свободнее.
Бадди. Это точно. Он не обращается с тобой как с ребенком. Ты за словом в карман не полезешь.
Алан. Это точно. Какой он мне начальник…
Бадди. Тебе легче. Я вчера завалился домой в три ночи. Он, конечно, выступил. (Алан качает головой.) Прохожу мимо его двери, а он как закричит: «Ку-ка-ре-ку!».
Алан. А ты что?
Бадди. Да ничего. Хотел пропищать как цыпленок, но духу не хватило.
Алан. Он просто чудо.
Бадди. А еще вчера был мой день рождения. (Садится на диван.) Двадцать один стукнуло.
Алан. Точно. Эх, жаль меня не было. С днем рождения! (Крепко пожимает ему руку.)
Бадди. Спасибо.
Алан. Забыл про подарок.
Бадди. Зато родители не забыли. Красотища! Подарок от мамы с папой.
Алан. И что за подарок?
Бадди. Вечеринка с сюрпризом. Мама, папа и семейство Клингеров.
Алан. А кто они?
Бадди. Познакомились с ними прошлым летом на отдыхе.
Алан. Вот как? Но ведь они не друзья тебе.
Бадди. То-то и оно. Думаешь, зачем они их пригласили?
Алан. Потому что у них есть дочь.
Бадди. Да еще какая.
Алан. Она была с ними?
Бадди. А то.
Алан. А зовут… дай угадаю… Наоми.
Бадди. Почти угадал. Реней.
Алан. Хорошее имя.
Бадди. Она гений. Ай-кью сто семьдесят. И вес такой же.
Алан. Конечно, разодели ее в пух и прах.
Бадди. А что толку. Сидела и весь вечер кешью уговаривала. А я смотрел на нее как дурак.
Алан. Сочувствую.
Бадди(встает, идет к центру сцены). Дальше — хуже. Папа начал рыться в моих вещах. Подслушивать телефонные разговоры. Он довел меня до ручки. Что с ним?
Алан. Все просто. Он боится, что ты пойдешь по моим стопам.
Бадди. Думал я, думал… и решился. И вот я здесь.
Алан. Я тобой горжусь. Если б не двадцать один, я бы тебя поцеловал.
Бадди. Я правильно поступил, точно?
Алан. Ты что, банк грабанул? Отъехал на метро четыре станции. Ты ведь все равно работаешь на него, правда ведь?
Бадди. С тобой тоже будут неприятности.
Алан. В каком смысле?
Бадди. Я знаю, за такие слова несдобровать… но я в контору больше не вернусь.
Алан. …И почему же?
Бадди. Осточертела эта работа. Ты — другое дело, ты прирожденный бизнесмен… Куда мне до тебя.
Алан. Просто у тебя опыта не хватает.
Бадди. Дело не только в этом. Мне сама работа не нравится. В мире столько интересного происходит. Аж дух захватывает. Образуются новые государства. Скоро человек полетит на Луну. А я восковыми фруктами занимаюсь. Велика радость.
Алан. Ну и что? Бизнес как бизнес.
Бадди. Тебе легко говорить. Ты в конторе почти не бываешь. (Садится.) Ты коммивояжер, целый день на ногах. С народом общаешься. А я сижу в конторе и смотрю на искусственные яблоки, груши и сливы. Они никогда не потемнеют, никогда не сгниют, никогда не сморщатся. Прямо как в «Портрете Дориана Грея». Только с фруктами.
Алан(тем же тоном). А знаешь, почему у тебя такое состояние? Потому что ты не умеешь как следует расслабляться. Днем работа, ну, как положено. Но вечер-то твой, отрывайся.
Бадди. Да, наверное, ты прав.
Алан. Но с конторой покончено, да?
Бадди(идет к заднику сцены). Ну да… (Смотрит на часы.) Всего несколько минут назад.
Алан(идет к заднику сцены, чуть левее). Ты о чем?
Бадди. Папа скоро придет домой.
Алан. Ты что, не предупредил его?
Бадди. Духу не хватило!
Алан. Серьезно? Так испугался?
Бадди. Похоже. Всю неделю был мрачнее тучи… Я не хотел сделать ему больно… Он упрямый, старомодный, но он хороший человек.
Алан. Знаю, малыш, знаю.
Бадди. Он был на фабрике, когда я без предупреждения пошел домой. Написал ему длиннющее письмо и положил на его кровать. Думал, утром и разберемся. Я правильно сделал? (Подходит к Алану.)
Алан. Честно говоря, какая разница? Я горжусь тобой, малыш. Это Исход из Египта. Отметим это событие? Что будешь: виски или бурбон? (Подходит к бару.)
Бадди(садится на диван). Не прочь выпить…
Алан. Так виски или бурбон?
Бадди. Виски.
Алан. Да будет виски.
Бадди. И имбирное пиво.
Алан(застывает на месте). Виски с пивом?.. Да ты, похоже, все бары в округе обошел. (Разливает напитки.) Ну, а как мама?
Бадди. В расстроенных чувствах, конечно. Для нее главное мир в семье.
Алан. И чистая квартира.
Бадди(с улыбкой). И чистая квартира.
Алан. А как там Музей Дорогой Мебели?
Бадди. А, гостиная для публики до сих пор закрыта!
Алан. Гостиная? Я ее и в глаза-то не видел.
Бадди. Видел, видел. В ней еще торшеры в целлофан завернуты последние двадцать лет.
Алан(ставит спиртное на кофейный столик). Ах, да. Мне туда вход был запрещен. Оставил окурок в пепельнице.
Классик американской драматургии Нил Саймон переносит действие пьесы «Дураки» в некий абстрактный город. Там живут и судья, и доктор, и торговка, и пастух, есть даже Князь. Только нет в этом городе учителя. Впрочем, что можно взять с тех, кому судьбой уготовано быть дураками. Видимо, и жили бы здесь по-прежнему, если бы не приехал в этот город молодой учитель, не влюбился в свою ученицу — красавицу Софью, и не решил попытаться снять проклятие трехсотлетней давности, которое и сделало всех здешних жителей дураками.
Феерическая комедия, полная реприз и курьезов. В ней, согласно популярному рецепту, смешаны составляющие пряного коктейля под названием «захватывающий сюжет»: стрельба и полиция, танцы и скандалы, интриги и тайны, политика и флирт. Словно на белом листе, на светлом фоне декораций появляются девять характерных персонажей в ослепительно ярких костюмах со всей палитрой человеческих страстей — от любви до ревности, от трусости до безрассудства.
Молодожены Кори и Пол поселились в скромной комнате на пятом этаже с дырой в крыше, без лифта и отопления. Медовый месяц в разгаре, но выясняется, что Полу не по вкусу спартанские условия и эксцентричный поступки жены. Кроме всего прочего, его раздражает сосед Виктор из квартиры сверху, который пробирается в свое жилище через их спальню. А Кори этот старый ловелас нравится, и она устраивает ему знакомство со своей матерью…
«Калифорнийская сюита» состоит из мини-пьес, события которых разворачиваются в отеле «Беверли Хиллз». Вниманию зрителей представлены три супружеские пары из Нью-Йорка, Лондона и Филадельфии, которых привели в Калифорнию различные жизненные обстоятельства. Это люди примерно одного возраста, но разных социальных кругов, профессий, национальностей. Их объединяет то, что все они находятся в весьма драматической ситуации, помогающей раскрыть не только их индивидуальности, но и характер отношений, связывающий их друг с другом.
Мэл и Эдна — типичные представители среднего класса. Одна из счастливых пар средних лет, живущих на Манхэттене. Но однажды Мэл теряет работу, их квартиру грабят, Мэл теряет вес в обществе. Стоит только Эдне устроится на работу, как ее тут же увольняют. И это только начало…
«Билокси-Блюз» — это простая и трогательная история шестерых американских парней, призванных в армию в разгар Второй мировой и проходящих в учебке подготовку перед отправкой на европейский фронт. Многое предстоит пережить героям, попавшим под командование своенравного и жесткого сержанта Мэрвина Дж. Туми, многое придется осмыслить и со многим доведется смириться: и с невкусной кашей, и со злыми остротами сослуживцев, и — что самое печальное — с неизбежностью попасть на настоящую войну.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта пьеса, созданная «в четыре руки» двумя авторами, — одна из самых успешных французских комедий за последние 25 лет. Написанная в самом начале 90-х, комедия сыграна тысячи раз в различных театрах, а одна из последних постановок, в театре Fontaine, была удостоена в 2011 году высшей театральной награды Франции, премии Мольера, как лучший комедийный спектакль.«Чай с мятой или с лимоном» — образцовый пример «театра в театре». Сначала мы видим труппу, репетирующую за несколько дней до премьеры бульварную пьесы из эпохи конца 19 века, с джентльменом-грабителем, собирающимся обокрасть аристократическое семейство.
Преуспевающий парижский адвокат Ален Крамер просыпается на диване в своей гостиной совершенно голый рядом со своим помощником… Ни тот ни другой не могут понять, что случилось и как они здесь оказались: конкуренты? черная магия? вудуизм? На беду, их застает жена Крамера, и тому приходится придумывать все более невероятные отговорки, чтобы сохранить брак. В пьесе, ставшей сенсацией прошлого театрального сезона в Париже (премьера сентября 2014 года в театре Мадлен), соединяются родовые черты водевиля и комедии положений с театром абсурда.
Одесский драматург под кабинетом врача-целителя, обещающего избавить всех от всех недугов, собирает очередь страждущих — целую галерею современных социальных типажей: тут тебе и бизнесмен, и налоговый инспектор, и журналистка, и артист, и судья. В помещение заходят рекламные агенты, пожарные, музыканты и даже работники санэпидемстанции — более тридцати персонажей, которых исполнили двадцать два актера. Весь этот ряд довольно точных социальных портретов драматург свел к сюжету христианского мифа: когда после долгого и изнурительного ожидания все-таки появляется Спаситель — врач, лишенный права на медицинскую практику, но способный исцелять и даже воскрешать, — люди, естественно, предают его.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.