На всех парах - [124]

— Его Светлость приказывает вам и леди Король прибыть к нему в течение часа. – И секретарь самым нехарактерным образом подмигнул Гарри, а его жена, узнав новость, пришла в крайнее волнение.

— Во дворец через час! Как девушке привести себя в порядок всего за час?

— Ну же, Герцогиня. Ты прекрасно выглядишь, как всегда, и молодеешь с каждым днем.

— Ну, ты и приставала, Гарри Король!

— Карета уже ждет внизу, и она чиста, как стеклышко, - сказал Гарри. – А Его Светлость считает, что точность – вежливость королей, и к тебе это тоже относится, Эмили. Не думаю, что твой парень хотел бы, чтобы ты опоздала. Это не по-железнодорожному.

Гарри не сказал жене, чего ожидать, желая сделать ей сюрприз, и когда карета прибыла ко дворцу, она уже едва сдерживала волнение, потому что здесь было полно сильных мира сего и лучших умов Анк-Морпорка, а возможно, и кое-кого из слабых и худших, которые пришли ради того, чтобы увидеть, как Гарри Король становится лордом Королем Железнодорожного Пути. И на последующей прекрасной церемонии жена Гарри Короля действительно стала Герцогиней.

Дик Симнел стал рыцарем и получил звание мастера инженера любезностью самого Главного Горного Инженера, и теперь он стоял под руку с сияющей Эмили. Командор Ваймс, сиятельный в своих ненавистных парадных панталонах, и так был уже обременен всеми возможными званиями, какие Его Светлость мог ему дать, все равно получил очередную медаль, выкованную из сорортаниума, с изображением Железной Герды. Впрочем, такие медали получили все члены Стражи, которые были в поезде, и все члены экипажа, включая гоблинов.

Позже настало время неизбежной беседы в Продолговатом Кабинете; сидевший за боковым столом Стукпостук делал пометки.

— Я так понимаю, мистер Губвиг, -сказал патриций, обозревая город из окна, - что по пути произошли некоторые примечательные события…

Мокрист сохранял серьезное выражение лица, хотя чувствовал покалывание фантомной веревки на шее.

— Туман, который так удачно приобрел твердость, - продолжал патриций, - поезд, который, видимо, перелетел через ущелье, а еще мне приходят сообщения о подземных явлениях отсюда до Здеца. Аркканцлер заверил меня, что магия в это не замешана. Надеюсь, вы помните, мистер Губвиг, что я ясно запретил вам использование захороненных големов в железнодорожном предприятии, и при наличии доказательств их использования я пошлю вас к котятам? – Он приблизился к огню, горевшему в камине, и поворошил угли кочергой – слишком многозначительно, на взгляд Мокриста.

— Прошу прощения, милорд, но у вас есть такие доказательства?

— У нас есть какие-нибудь доказательства, Стукпостук?

Стукпостук взглянл на Мокриста.

— Нет, сэр, у нас нет никаких доказательств.

— Что ж, тогда говорить больше не о чем, - сказал патриций. – В конце концов, здесь каждую неделю происходит что-то странное и необъяснимое.

Стукпостук кашлянул.

— Да, сэр. Например, падение роялей на Рыбном рынке на прошлой неделе. Это Анк-Морпорк, что тут еще скажешь.

— Действительно, диковинки нам не в диковинку. И, честно говоря, многие вещи можно рассматривать как беспричинные феномены, - сказал Ветинари. Он выглядел настолько доброжелательным, насколько вообще можно выглядеть таковым, будучи лордом Ветинари с раскаленной кочергой в руке.

— Кстати, мистер Губвиг, ваша доблесть при отражении атаки на поезд была выше всяких похвал! Хотя, конечно, вам понадобилась кое-какая помощь…

Мокрист уставился на патриция, чей силуэт вырисовывался на фоне пламени, и в его голове раздался пугающий звон упавшего пенни. Он сглотнул.

— Вы! Вы были кочегаром Блэком! Это невозможно!

— Правда? – сказал патриций. – Невозможно, как поезд, летящий по воздуху? Вы не верите, что я мог забрасывать уголь в топку? В конце концов, что это значит по сравнению с Анк-Морпорком, каждый день требующим решения бесчисленных задач? Уверяю, мистер Губвиг, я человек многих талантов, и, надеюсь, вам никогда не придется столкнуться с некоторыми из них. По сравнению с ними кочегар Блэк – просто ребенок при оружии.

— Что, - сказал Мокрист, - сражающийся лопатой?

— Дорогой мистер Губвиг, вы так впечатлительны. Вы должны помнить, что я обучался в Гильдии Убийц. В сравнении с такого рода опытом, мой предшественник на площадке машиниста, убийца Джон Вагстафф, был, как говорится, просто котенком. Действительно, я наслаждался жизнью в качестве мистера Блэка и даже кое-чему научился. Например, отличному владению лопатой. А что касается остальных кочегаров, то, думаю, мы стали друзьями, да, некий дух товарищества витал там. Это было маленьким отдыхом от важных дел города и, осмелюсь сказать, не исключаю, что я снова попутешествую на площадке машиниста, когда будет настроение.

— Но почему?

— Почему, мистер Губвиг? Вы всем людям задаете этот вопрос? Человек, который плясал на крыше поезда, человек, который сам ищет неприятностей, если эти неприятность требуют проявлений безрассудной храбрости? Хотя, в вашем случае, немного рассудительности не помешало бы. Однажды, мистер Губвиг, молодой вы, которого вы утратили много лет назад, вернется, похлопает вас по плечу и скажет: «Сейчас цивилизованность не имеет значения, и правила больше не действуют. Ты дал миру все, что мог дать, и теперь самое время пойти ва-банк. Это твое последнее ура. Ура!»