На войне под наполеоновским орлом - [48]
На другой день после моего возвращения в полк я участвовал в бою при Давгелишках. Через день после этого был в пикетах. 8 июля вместе с ротмистром фон Рейнхардом я предпринял большую рекогносцировку до Обсы. Несколько дней я страдал сильным поносом, полученным из-за гнилой болотной воды и жесткого сушеного мяса.
Глава шестая
22 июля у Десны последовал переход кавалерийского корпуса, в том числе моего полка, через Двину. Несколько попыток навести мосты сорвались из-за бурной реки и ее каменистого русла. Мы переплыли реку колоннами, но некоторые кавалеристы и много лошадей расстались в воде с жизнью. Мы вышли на дорогу в Полоцк. Через день, не встретив сколько-нибудь значительных сил неприятеля, достигли этого города, и лишь вечером 24-го, когда мы приближались к Витебску, показались неприятельские колонны, которые, однако, вскоре отошли. 25-го также были лишь незначительные перестрелки. Однако 26-го русские оказали упорное сопротивление, и дорога на Витебск открылась нам лишь после сражения, не обошедшегося без жертв. 26-го и 27-го на другом берегу Двины произошла битва под Витебском, в которую были вовлечены большие массы сражавшихся с отменной храбростью русских. 28 июля мы снова прошли 2 часа вниз по Двине, переплыли эту реку, прошли через поле битвы при Витебске, вплавь пересекли Оболь, и прошли через сам город Витебск. Не останавливаясь, выступили на малую дорогу по направлению к Смоленску и 29-го вышли к Лиозне. После дневки мы вместе с дивизией Себастиани достигли Рудни, а 1 августа — Инково. Предпринятая 3-го рекогносцировка побудила генерала [Себастиани] оставаться там до 6-го, когда снова подошел неприятель и генерал посчитал необходимым отступить на час пути до Лешни и занять удобную позицию. Однако уже через день русские показались еще в большем количестве и 8 августа, при значительном превосходстве, атаковали состоявшую из семи полков дивизию, вынудив ее после упорного сражения, в котором были ранены и взяты в плен наш полковник граф фон Вальдбург и полковой адъютант фон Батц, отступить к главному корпусу генерала Монбрена у Рудни. Неприятель часто дразнил нас, но не нападал; здесь мы оставались до 13 августа. Пока мы прикрывали армию с этой стороны, в городе и около Витебска постепенно собирались различные корпуса. Несколько дней отдыха должны были побудить войска с удвоенными силами выступить против неприятеля. Хотя провизии не хватало, покой и хорошая погода способствовали некоторому отдыху солдат.
После Двины земли выглядели более приветливо, меньше песка и болот, больше возделанных полей, более добротные и многочисленные села, более красивые города и местечки. Отступающие русские здесь уже не опустошали все огнем и мечом, а удовольствовались лишь уничтожением любого рода провизии и удалением большей части жителей вместе с их добром. Погода стала более постоянной, от чего дороги снова улучшились и потери армии в людях и лошадях были меньшими, чем от Немана до Двины.
С момента перехода через Двину до сражения при Лешни 8 августа мои дела снова обстояли неплохо. Мне повезло в этом сражении, что я не был ранен в схватке. Отступление, проделанное нами, безусловно, можно оценить как победу, потому что при большом превосходстве неприятелю не удалось ни на миг причинить нам беспорядок, и даже отход через наш лагерь, где еще частично были растянуты палаточные веревки, на которые некоторые натыкались, не смог расстроить наши ряды. Впрочем, только эта твердая позиция и могла нас спасти. Из-за сражения в тот день мой полк потерял вместе с лагерем все продовольствие и фураж, и дни на бивуаке у Рудни до 13 августа были временем голода и лишений. Если до того люди и лошади несколько отдохнули, то тяготы последнего бивуака снова лишили набранных сил. Потому что, будучи на передовых постах, мы должны были быть в любой момент готовы выступить и каждое утро с пол-второго до пяти часов в ожидании нападения оставаться в седле.
Глава седьмая
Около середины августа, когда стало явным намерение русских отступать к Москве, Великая армия снова выступила из окрестностей Витебска, подошла к Смоленску, взяла этот город штурмом, выдержала кровавое сражение с неприятелем в так называемой Святой долине и наконец с непрерывными боями 4 сентября подошла к окрестностям Можайска. Здесь русские заняли укрепленную позицию, которую, очевидно, собирались защищать до конца. Здесь должно было решиться, кто владеет Москвой. 5 сентября после большого кровопролития были заняты неприятельские шанцы, потерей которых русская позиция была серьезно поставлена под угрозу{335}. Русский командующий не мог отдать вторую столицу империи, не решившись на битву, поэтому он пытался титаническими усилиями снова завладеть потерянными шанцами, однако безуспешно. 6 сентября для обеих армий был днем отдыха и одновременно подготовки к кровавому спектаклю, который должен был быть представлен на следующий день.
