На войне Дунайской - [32]

На следующий день в 8 часов, утра аскеры повели контрнаступление на отряд Скобелева. «И на этот раз, — писал И. Тутолмин, — осетинские сотни не остались праздными зрителями пехотного боя». Пехота опрокинула турок, и в их ряды врезались с фланга всадники осетинского дивизиона.

Генерал Скобелев с удовлетворением наблюдал эти картины боевого содружества пехоты и кавалерии, любовался лихостью сынов Кавказа. Он умел ценить и беречь их; командиру бригады послал приказание: «Соберите и накормите осетин. Вместо них придвиньте к общему резерву две сотни».

Для начала всеобщего штурма Плевны необходимо было отбить три гребня Зеленых гор. На участке отряда Скобелева третий гребень был настолько укреплен, что, генерал, воздержался от атаки 29 августа, чтобы избежать бессмысленных потерь.

Штурм был назначен на 30 августа. Скобелеву предстояло захватить высоту у деревни Кришино и нанести удар в самый центр плевненского лагеря. Донскому и Владикавказско-осетинскому полкам приказано, в случае успешного хода дел, прорваться к левому берегу реки Вид и совместно с конницей генерала Лошкарева закрыть путь отхода турок на Софию.

После артиллерийской подготовки, примерно в 11 часов утра, Скобелев захватил третий гребень Зеленых гор.

Противник перешел в контрнаступление большими массами пехоты.

Разгорелось кровопролитное сражение.

Имеретинский и Скобелев израсходовали все свои резервы. С последними двумя батальонами Скобелев ворвался в первый городской редут Плевны.

Но свежие таборы турок лавиной сыпали из города.

Дело шло к тому, что отвага должна была покориться силе. В этом огневом аду сгорели сотни лучших подразделений, которые являли собой красу и гордость армии.

При взятии главного, Кришинского редута, был убит командующий вторым эшелоном отряда Имеретинского, генерал Добровольский. Находящийся при нем для поручений капитан Карамышев оказался без должности, и генерал Имеретинский послал его к Главнокомандующему с. просьбой прислать подкрепление. И вот что ответил Николай:

— Во-первых, у вас есть Скобелев, а во-вторых, мне нечего вам дать.

На северном участке наступления, где героически действовал 9-й корпус румын вместе с русскими войсками, 1-я бригада 30-й пехотной дивизии русских бросилась в атаку и овладела передней линией обороны турок, поставив себя под губительный огонь. Геройский порыв этой бригады никем не был поддержан, подкрепление не подошло. Бригада откатилась назад, потеряв половину своего состава и весь офицерский состав.

Такая же печальная участь постигла всех сражающихся под Плевной 30 августа.

Войска Имеретинского и Скобелева, наступавшие со стороны шоссе, выполнили свой долг: к вечеру 30 августа вся их пехота стояла в городских окопах Плевны. Жители города, болгары, впоследствии говорили, что если бы бой продлился еще два часа, турки покинули бы лагерь.

Наступила ночь, и противник пришел в себя. Осман-паша понял, какая опасность грозит его армии после потери главного редута Кришино и Зеленых гор. И он приказал любой ценой вернуть эти позиции.

Скобелев принял меры предосторожности, выслав на ночь передовые посты от Донского и Владикавказско-осетинского полков. В одном из своих донесений Скобелев писал, что, имея впереди себя 50–60 человек из Осетинского дивизиона, он чувствует свое положение более обеспеченным и имеет возможность бросить этих храбрецов в атаку.

Ночью шла беспорядочная перестрелка. Кровавая бойня минувшего дня истощила обе стороны. Но об отдыхе не могло быть и речи.

Утром 31 августа штаб армии еще раз «порадовал» героев «Третьей Плевны». Князь Имеретинский получил депешу от генерал-лейтенанта Зотова, в которой говорилось, что по приказанию Главнокомандующего князю Имеретинскому и генералу Скобелеву необходимо укрепиться и держаться на ныне занимаемых позициях впредь до особого приказания. Подкреплений не ждать — их нет.

Сводные батальоны Скобелева отбивали беспрерывные атаки турок. Большую помощь стрелкам оказывала 8-я батарея. Она вела губительный огонь по флангу наступающих аскеров и по оврагу, где располагались резервы противника.

Только что отбили очередную атаку турок, как перед Скобелевым выросла статная фигура адъютанта Главнокомандующего — полковника Орлова. Он привез приказание, в котором говорилось, что если Скобелев не сможет удержаться на занятых позициях, то ему разрешено медленное отступление к Тученице под прикрытием конницы, но не ранее вечера. Распоряжение от имени Главнокомандующего подписал Зотов потому, что великий князь Николай ставил свою подпись только в торжественных случаях, но не при отступлении. В конце записки Зотова говорилось: «Сообщите это приказание Имеретинскому. Держите все это в великом секрете. Гривицкий редут у нас, но продолжать наступление не с чем».

Скобелев послал самого младшего из своих ординарцев — волонтера Сергея Верещагина к Имеретинскому с запиской Зотова и подозвал Хоранова — дежурного офицера от осетинской сотни.

— Хорунжий! Почему мы не взяли Плевну?

Такой вопрос Скобелева привел бы в смущение каждого младшего офицера. Но Хоранов был одним из тех, кто по завету Героя Отечественной войны Дениса Давыдова держался перед начальством так же смело, как перед противником.