На веки вечные. Свидание с привкусом разлуки - [15]

Шрифт
Интервал

– Это, конечно, хорошо, что стреляет, но для нас не самое главное. Думать он умеет? Наблюдательный? Нервы в порядке?

– Ну, нервы после войны у всех немного расшатаны…

– Немного? Или…

– Немного. У него в блокаду умерли родители. Невеста погибла во время бомбежки… Он один. И делать ему на гражданке нечего.

Гресь быстро взглянул на Филина, лицо того было бесстрастно.

– Я уверен, он должен остаться у нас. Сейчас наступают новые времена, нам именно такие люди понадобятся… Среди западной публики, которой там будет невпроворот, он будет выглядеть вполне уместно.

– Ладно, наши правила тебе известны.

– Под мою личную ответственность.

– Вот именно.

Генералы помолчали.

– В общем, Сергей, ты переключаешься на процесс, – хлопнул ладонью по колену Гресь. – Целиком и полностью. Процесс должен состояться. Любой ценой. Вопрос важнейший. Ситуация, сам знаешь…

– Как написала одна английская газета, «„Медовый месяц“ антигитлеровской коалиции подошел к концу».

– А был ли он, этот самый медовый месяц? Тут еще вопрос. Исходить надо из того, что на Западе полно тех, кому Международный трибунал ни к чему. Им нужны германские тайны, германские ресурсы, германская агентура, но не разоблачения, которыми грозит такой процесс… А вдруг станет известно, кто вел Гитлера к власти? Кто помогал ему вооружаться, кто прощал долги? Они, эти люди, и сейчас, между прочим, там рулят.

После паузы Гресь продолжил.

– Ну и в Германии, сам понимаешь, такой процесс восторга не вызывает. С фашистами бывшими все понятно – они на все пойдут, чтобы процесс не состоялся. Но и те, кто фашистами не был, боятся, что процесс превратится в суд над Германией и немцами. А раз боятся, значит, против. Вот такие дела. Врагов у тебя там будет – полно. Только успевай поворачиваться.

– Мне кажется, что отменить процесс уже нельзя, – возразил Филин. – Соглашение подписано на высочайшем уровне, машина заработала… Да и общественное мнение на нашей стороне.

– Ну, на общественное мнение надеяться… Отменить, пожалуй, и нельзя, зато можно отложить, отодвинуть, а там и забыть потихоньку. Одна хорошая провокация, и сразу пойдут разговоры, что надо подождать. А там… Мы этого допустить не можем. Так что работа там у тебя будет сложная.

– Место уже определено окончательно?

– Да, Нюрнберг. Американская зона оккупации. Они там сейчас полные хозяева. Сам понимаешь, там будут работать все разведки мира, лучшие силы. Разумеется, они будут искать возможности иметь свои глаза и уши в нашей делегации, среди наших людей… Будут попытки завербовать. Тебе предстоит заниматься и этим.

– Понятно.

– И вот еще что…. Принято решение привлечь для работы в Нюрнберге нашего агента в Америке Гектора. Ты знаешь, сколько в него вложено сил и средств. Ценнейший кадр! Ценнейший! Поэтому не дай вам бог его засветить!

Гресь встал. Подошел к столу, за которым сидел Филин, положил на него ручищи и наклонился вперед. Сказал, стараясь быть как можно убедительнее:

– И вот еще что, Сергей… Верховный придает процессу огромное значение. Чрезвычайное! Будет следить и контролировать лично. Сам понимаешь, что это значит. И еще. Курировать всю работу нашей делегации из Москвы будет Вышинский лично! Он же будет докладывать обо всем Верховному. Ты меня понял?

– Значит, будем идти по краю пропасти. Или по мосту, который в любой момент под тобой рухнет.

– Философ ты…

– Значит, конкретной задачи у нас с Ребровым пока нет?

– Конкретная задача – обеспечивать нормальную работу трибунала, помогать нашим следователям и юристам, выявлять врагов, предотвращать нежелательные события. А действовать будете по обстановке. Сами решите, что делать, по ходу дела. Не маленькие.

– Наши контакты с американцами, англичанами?

– Сугубо официальные. Рабочие. Вы с Ребровым – члены нашей делегации. Ну, в неформальной обстановке, если придется… Но вы там на чужой территории…

– Давненько я не был в роли шпиона, – потянулся Филин, зажмурив глаза.

– А тебе шпионить и не потребуется. Ты будешь думать и руководить. Зато Ребров твой может и постараться при случае… Как он, мотет?

– Поэтому я его и выбрал. У него диапазон широкий.

– Диапазон… Ишь, какие вы слова знаете, – хохотнул Гресь. – Европейцы, блин!

Постскриптум

Потсдамская (Берлинская) проходила с 17 июля по 2 августа 1945 года. В ней участвовало руководство трех крупнейших держав антигитлеровской коалиции. Это была третья и последняя встреча «большой тройки».

На конференции были приняты политические и экономические принципы, которыми должны были руководствоваться в начальный период при обращении с побежденной Германией. Основу этих принципов составили пункты, нацеленные на демилитаризацию, демократизацию и денацификацию побежденной фашистской Германии с тем, чтобы угроза агрессии уже никогда не исходила с немецкой земли. Было принято решение о полном разоружении Германии и ликвидации всей германской военной промышленности. Наряду с этим уничтожалась национал-социалистская партия и запрещалась всякая нацистская и милитаристская пропаганда, отменялись все нацистские законы, предусматривались меры по наказанию военных преступников.

По настоянию советской делегации на Потсдамской конференции было принято решение опубликовать списки нацистских военных преступников и подтверждено решение подвергнуть их суду Международного трибунала.


Еще от автора Александр Григорьевич Звягинцев
На веки вечные

Впервые в одной книге увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.На основе книги был снят телевизионный сериал «Нюрнберг.


Кофе на крови

Майор Сарматов возглавляет группу, проводящую операции особой государственной важности за пределами СССР — на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке. Для него и его товарищей слово «Родина» не пустой звук. В этот раз они обязаны поймать свою «тень» — американского агента, специалиста по советской разведывательной тактике, регулярно появляющегося в зоне советских интересов.


Эффект бумеранга

Древний монастырь в Гонконге… Здесь оказался майор Сарматов – легендарный Сармат. Он жив. Но абсолютно утратил память. Кто он? Откуда? Что ему известно? – это интересует многих, в том числе и ведущие спецслужбы мира. Но более всего за этим суперпрофи охотятся люди из одной таинственной секты Востока. С помощью Сармата они намерены совершить устрашающую для всего человечества крупномасштабную, террористическую акцию, которая должная привести их к мировому господству. Они добиваются своего – Сармат в их руках.


Сармат. Все романы о легендарном майоре спецназа

В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой Сармат очень опасен! Но он выживал вопреки всему и снова возвращался в пекло войны, чтобы посмотреть в глаза тех, кто его предал, и свести счеты с врагами… По мотивам замечательных романов о Сармате был снят 12-серийный сериал, мгновенно завоевавший всеобщее признание.


Любовник войны

Жизнь солдата полна неожиданностей, потому-то и приходится майору КГБ Игорю Сармату тащить на своем горбу американского разведчика, выполняя задание особой государственной важности. Но скоро они поменяются ролями. И горе солдатам тайных войн, когда политики вмешиваются в их дела, когда свои же теряют в них веру, обрекая героев на верную смерть. Однако рано списывать в расход офицера КГБ, проводившего секретные операции в Анголе и Ливане, Никарагуа и Гондурасе. Он дал себе слово обязательно вернуться, чтобы еще хоть раз посмотреть в глаза той, с которой он одной крови, а также в глаза тех, кто его предал...


Смерть поправший

В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...


Рекомендуем почитать
Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Нора, или Гори, Осло, гори

Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.


Огненные зори

Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.


Дела человеческие

Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.


Вызов принят!

Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.


Аквариум

Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.


На веки вечные. И воздастся вам…

«И воздастся вам…» — вторая книга романа «На веки вечные» — продолжает рассказ о причудливой судьбе людей, вовлеченных в круговорот истории на одной из знаковых точек XX столетия. Нюрнбергский процесс набирает ход. Под спудом правовых формулировок и адвокатских баталий выкристаллизовывается формула будущего мира. Но здесь и сейчас живут люди — вдыхают первые глотки мира (не войны) — любят, желают, созидают и мечтают. Александр Звягинцев — автор нескольких документальных исследований о Нюрнбергском трибунале — предлагает художественную версию событий переломной эпохи.