На веки вечные - [8]

Коротко отдав необходимые распоряжения, комбриг  посмотрел на часы. Был уже час ночи.

С рассветом ударим по Старой Руссе и по Рамушеву. А сейчас поедем к пехотинцам, подробно обсудим взаимодействие.

5. 

На совещании командир дивизии полковник Бедин сообщил командирам полков и танкистам: разведкой установлено, что со стороны Старой Руссы в Рамушево прошли около двадцати автомашин. Чуть позже в селе остановились еще столько же автомашин, прибывших со стороны Шелгуново. К большинству из них прицеплены противотанковые орудия. По всей вероятности, эти фашины там останутся до утра.

Поэтому,— уже тоном приказа сказал комдив,— Пока темно, нужно перерезать шоссе и ворваться в село!

За час до атаки провели артиллерийскую подготовку, ней участвовала вся дивизионная артиллерия. По тем временам и возможностям лучшего нечего было и ожи­дать.

С началом артподготовки танки роты старшего лейте­нанта Крапивина выдвинулись на исходные позиции. "На бортах, по пять-шесть человек, расположились пехо­тинцы— танковый десант. На танке лейтенанта Соко­лова с санитарной сумкой заняла место Мария Куз­нецова.

Ну девичье ли это дело — находиться под пулями да осколками? — вздохнул кто-то из пехотинцев.— Си­дела бы себе в медпункте... А еще лучше —дома.

Нам, мужикам, не дюже будет сладко, а ей...— поддержал его другой десантник, сержант.— В самом деле, Маша, тикай-ка до медсанбата. Мы уж как-нибудь без тебя управимся.

Дима, кончай треп,— одернул его помкомвзвода.— Она, может, храбрее тебя!

Так уж и храбрее,— отозвался задетый Дима.— Знаем мы таких храбрых: чуть что и — «ма-а-мочка!»

Немногие знали, что из себя представляет эта хруп­кая, маленькая, на вид совсем не воинственная девушка. Не знал и Дима.

Хвастунишка вы, товарищ сержант,— спокойно сказала Маша, и ее серые глаза потемнели.— Я ведь могу и ссадить вас с танка. И побежите вслед за нами петушком, петушком, как у Гоголя.

Она достала из кармана полушубка гранату «ли­монку» и стала запихивать ее за поясной ремень. Труд­но сказать, что подумал сержант, заметив в руках де­вушки гранату, только он вдруг резко отпрянул и сва­лился с брони в сугроб, прямо под ноги подошедшего в это время к танку командира батальона Иванова.

В чем дело? — в недоумении спросил комбат.

Товарищ майор, наш сержант приемы высадки танкового десанта отрабатывает,— под общий смех от­ветила Маша.

Если так,— сказал майор,— то отрабатывает не­правильно. Надо одной рукой придерживать оружие, а другой — головной убор. А он, как видите, пять минут ищет свою ушанку!

Когда угомонился смех, майор, приняв строгий вид, произнес:

Старший военфельдшер Кузнецова, ко мне!

Маша спрыгнула с танка.

Мария Федоровна, вы куда собрались?

Воевать, товарищ майор!

Где ваш санинструктор Макаревич?

Вон он,— Маша показала на следующий танк.

Он с нами один справится. А вы идите в свою «санитарку» и следуйте за атакующими танками, ясно?

Ясно, товарищ майор!

В этот момент вывалился из башни командир взвода лейтенант Соколов.

Мария Федоровна,— сказал он с наигранным ба­лагурством,— если погибну, то вот вам на память обо мне.— И протянул ей пластмассовую расческу.

В то время расческа на фронте считалась ценностью.

Маша первая поняла, что никакого балагурства в словах лейтенанта нет. Она смутилась, однако ответила весело, шутливо:

Такой смелый да храбрый и вдруг погибать засо­бирался! А воевать кто будет? Нет, нет, расческу оставь­те себе, пригодится. У вас вон какая шевелюра!

Маша ласково тронула пальцем свисающий из-под танкошлема чуб Соколова.

Берите, Мария Федоровна, прошу от души,— умо­лял ее лейтенант.

Хорошо, я возьму, но после боя верну.

Добро,— обрадовался лейтенант и, ухватившись за ствол пушки, ловко вскочил на танк. Что-то еще кри­кнул Соколов Маше, но его голос потонул в диком реве моторов.

Через несколько минут танки вышли из леса юго­-восточнее Борисова. Затем развернулись и на большой скорости устремились в направлении к селу, где мета­лось зарево пожаров — результат точной работы артил­леристов.

В Рамушево, занятом противником, поднялась паника. В багровых отблесках пожаров, в бледном свете подни­мающихся в предутреннее небо ракет отчетливо было видно, как по селу бегали полуодетые гитлеровские сол­даты. Однако сопротивлялись отчаянно. Автоматные оче­реди густо прошивали все подступы. Прицепленные к тягачам орудия поспешно разворачивались, занимали позиции.

Спешившись с танков, наша пехота не смогла про­двинуться вперед из-за шквального огня. Сделать стре­мительный бросок не давали полузасыпанные снегом проволочные заграждения. Группе бойцов все же уда­лось преодолеть первую линию заграждений, но и они залегли под сильным автоматно-пулеметным огнем пе­ред второй линией. Стрелковые отделения поспешно заняли оборону вдоль ручья.

Крапивин! Быстрее — на мост через Гусинец! — открыто радировал комбат Иванов командиру роты.

А через несколько минут принял доклад:

Мост проскочили. Бой ведем в селе. Сильный огонь с опушки леса.

Не связывайтесь с пехотой, главное — не прогля­дите орудия! — предупредил Иванов.

Как же не связываться, когда с колокольни хле­щет пулемет!

Крапивин дал по ней длинную очередь. Затем ударил осколочным снарядом.