На суше и на море, 1987 - [33]

Шалеев сфотографировал растение, аккуратно, чтобы не повредить шкурку, выкопал два небольших клубня, срезал веточку с листьями и упрятал все свои трофеи в рюкзак.

Еще не успели покончить с этим «даром природы», как Синь нашел следующий, и не менее экзотический. Он раздвинул ветви дерева, свисавшие над тропой, и потянул за ствол лиану с крупными, словно вырезанными из плотной бумаги трехпалыми листьями.

— «Дай-хай», — коротко сказал он.

— Хай будет «дай-хай», — сострил Шалеев. — Вот только не пойму, что здесь съедобно? Чи кора, чи листья? Ух ты, какая дуля, — смущенно сказал он, увидев в руках у Синя большой коричнево-зеленый шар, похожий на яблоко.

— Что ж, его так прямо и есть можно? — поинтересовался Дьяконов.

— Сырым нельзя, — сказал Лок. — Надо обязательно варить или жарить. И косточки, — он показал на пять крупных косточек-бобов, — тоже можно жарить. Они вкусные, как каштаны.

Но самым удивительным оказалось, правда, об этом Ракитин узнал только после возвращения в Ханой, что плод «дай-хай» содержит очень много жира.

Полдень уже наступил, а в лесу было так же сыро и сумрачно. Впрочем, никто и не думал об отдыхе. Все так увлеклись поиском новых растений, что позабыли о голоде. Знания Синя казались неисчерпаемыми. То он, раздвинув кусты, обнаруживал среди них папоротник «pay-зон», имевший длинные, вполне съедобные корни. То он расхваливал замечательные свойства листьев травы «данфьен», покрытых с обеих сторон серым пушком, которыми можно лечить типун и стоматит.

А до чего же было интересно растение «той», или «ланг-рын», которым пользуются при лечении переломов костей! Его мясистые, кинжалообразные, напоминавшие агаву листья образовали своеобразную чашу, из которой выглядывал толстый, с руку ребенка, стебель. На его конце ярко лиловел огромный цветок с причудливо свисавшими вниз многочисленными длинными, тонкими лепестками.

— Привал, — скомандовал Ракитин и первым принялся расшнуровывать отяжелевшие от сырости кеды. Шалеев, Хунг и Кат мигом натаскали целую груду валежника.

— Сейчас посмотреть, как получать огонь в лесу, когда нет спички, — сказал Лок.

Синь расколол кусок сухого бамбука на несколько планок. Выбрав самую длинную и заострив на конце, он обушком мачете на треть загнал ее вертикально в землю. Затем, оглядев близстоящие деревья, сорвал большой пучок пересохшего мха и скатал из него несколько шариков, которые, по-видимому, должны были служить трутом.

Выбрав четыре полукруглые планки сантиметров по сорок — пятьдесят, он сложил их попарно выпуклой стороной наружу, предварительно положив между ними моховые шарики, и сделал посередине поперечные насечки. Когда все приготовления были закончены, Тый прижал обе пары планок к вертикальному стержню, который Синь сверху придерживал рукой, и стал сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее их двигать вверх-вниз.

— Еще быстрее, — подгонял его Синь, и Тый старался как мог. Минуты через четыре в воздухе потянуло паленым, а затем между планками пробилась робкая струйка дыма.

Синь осторожно перенес тлеющие шарики на заранее приготовленную кучку сухих веточек и волокон мха, а затем, согнувшись в три погибели, принялся раздувать алые искорки. Из шарика высунулся крохотный оранжевый язычок. Вспыхнула веточка, за ней — другая, и вскоре на поляне уже потрескивал костерок.

Все расселись кружочком вокруг костра, развесив на рогульках отсыревшие носки, промокшую от пота одежду. На свет извлекли баночки с консервами, галеты, кусочки шоколада — в общем все, что входило в аварийный пищевой рацион, который каждый получил перед выходом.

— Надо бы и Синя попотчевать из нашего рациона, — сказал Ракитин. — Достань-ка, Саша, из сумки запасной.

Но Синь от угощения отказался, как его ни уговаривали. Пока накрывали на «стол», он приволок толстое, сантиметров тридцать в диаметре, колено бамбука, аккуратно обрубил с одного конца и, немного отступив от края, прорезал два отверстия — одно против другого — для палочки-держалки.

Сорвав несколько широких листьев «зям», он свернул один из них кулечком блестящей стороной наружу, осторожно, чтобы не порвать, затолкал его в бамбуковое колено. Затем достал из сумки мешочек с рисом и, отмерив горсть, засыпал его в «кастрюлю», заполнил ее на две трети водой и, заткнув отверстие туго свернутым листом, поставил на огонь, время от времени поворачивая «кастрюлю» то одним боком, то другим, чтобы рис не пригорел. Вскоре в ней послышалось веселое бульканье, из-под пробки выбилась струя пара, а еще минут через двадцать рис был готов. Пересыпав его на «тарелку» из листа банана и посолив, Синь вооружился палочками и стал с аппетитом уписывать свой скромный обед.

Ракитин допил кружку зеленоватого отвара из листьев «черынга» и, подложив под голову тропический шлем, лег на спину.

Джунгли окружили поляну густой зеленой стеной. Со ствола на ствол перекидывались коричневыми канатами толстые лианы. Бесчисленные эпифиты сплошь покрывали гладкие, без ветвей стволы деревьев-гигантов. И все это жило, сверкало, переливалось. Яркие цветы, словно огоньки, просвечивали сквозь густую листву. Струился таинственный, кружащий голову аромат глициний. Кое-где на опушке торчали обломанные стволики дикого банана с растрепанными светло-зелеными листьями. На верхушках этой удивительной травы, словно елочные свечи, торчали алые цветы.