На суше и на море, 1970 - [47]
Не правда ли, до чего умилительная картина: палач, еще вчера истязавший свою жертву, сегодня проявляет о ней трогательную заботу и присылает личного врача.
Прошло три года с тех пор, как было сломлено отчаянное сопротивление защитников Теночтитлана и вся подвластная ацтекам территория покорилась горстке испанских солдат. Но аппетиты конкистадоров росли. Кортес, полный честолюбивых замыслов, лихорадочно рассылал свои отряды по всей Мексике, стремясь подчинить испанской короне как можно больше новых земель. Во главе этих отрядов стояли ближайшие друзья и сподвижники Кортеса: Альварадо огнем и мечом завоевывал Гватемалу, Сандоваль — южное побережье Мексиканского залива, а Кристобаль де Олид отправился с целой эскадрой кораблей основывать колонию на побережье Гондураса. Первые успехи и обладание неограниченной властью вскоре вскружили голову де Олиду, и он, забыв свои прежние клятвы, решил править во вновь основанной колонии совершенно самостоятельно, не подчиняясь Кортесу, генерал-капитану Мехико.
Огромное расстояние, отделявшее его от столицы Новой Испании[13], казалось, сулило полную безнаказанность. Но мятежный идальго, видимо, плохо знал характер Кортеса, если надеялся избежать его мести.
Прослышав об измене, Кортес немедленно направил в Гондурас три корабля, на борту которых находился сильный отряд, возглавляемый Франсиско де Лас Касасом. Приказ генерал-капитана был краток и суров: схватить мятежника и доставить его для суда в столицу. Но случилось непредвиденное. Когда корабли Лас Касаса подошли к нужному пункту, внезапный шквал выбросил их на прибрежные рифы. Все уцелевшие при кораблекрушении, в том числе и сам командующий карательной экспедицией, попали в плен к торжествующему де Олиду.
Правда, в конце концов пленники смогли объединить вокруг себя верных Кортесу людей из местного гарнизона, и взбунтовавшийся Олид сам оказался за решеткой. По приговору скоротечного суда палач отрубил ему на рыночной площади голову.
Но Кортес, находившийся за сотни миль от Гондураса, ничего об этом не знал. До него лишь дошли слухи о полной неудаче экспедиции Лас Касаса. Медлить было нельзя. Дурной пример де Олида, оставшись безнаказанным, мог вдохновить и других сепаратистов, что привело бы к развалу всей системы колониальных владений испанского короля в Новом Свете.
К тому же, по слухам, в Гондурасе имелось немало золотых рудников, которые пришлись бы весьма кстати для конкистадоров с их сильно отощавшими кошельками. И Кортес решает лично возглавить карательный поход против де Олида, выбрав на этот раз сухопутный маршрут. Предстояло преодолеть сотни миль горных хребтов, болот и джунглей, пройти через самые глухие и безлюдные районы Центральной Америки, где не ступала еще нога европейца. Предприятие подобного рода и в наши дни многим показалось бы безумным. Но завоевателю Мексики были совершенно чужды сомнения и нерешительность.
15 октября 1524 года на улицах Мехико-Теночтитлана, где за громадами строящихся католических соборов еще виднелись остатки древних ацтекских пирамид, царило необычное оживление. Толпы горожан, прижимаясь к стенам домов, с любопытством взирали на колонны войск, двигавшихся на восток, в сторону Чолульской дороги. Генерал-капитан и губернатор Новой Испании дон Эрнандо Кортес покидал свою столицу.
Его сопровождал отряд отборных испанских солдат и вспомогательные войска, состоявшие из трех тысяч ацтекских воинов. Последние в походе должны были также исполнять обязанности носильщиков и рабочих. Личной свите Кортеса мог бы позавидовать любой восточный владыка: юные пажи в ярких костюмах — выходцы из самых благородных семей Кастилии, дворецкий, врач, повар, прислуга, музыканты, танцоры и шуты пестрым роем окружили молчаливого и мрачного генерал-капитана. Чуть позади под надежным конвоем испанских кавалеристов рослые индейцы несли узорчатый паланкин, украшенный яркими перьями птиц и золотыми бляхами. В нем, слегка покачиваясь в такт своим невеселым думам, сидел Куаутемок, облаченный в пышный наряд ацтекских государей. Кортес побоялся оставить пленника в покоренной столице и взял его с собой в свой фантастический по замыслу поход по непроходимым дебрям Южной Мексики.
Сначала Кортес направился в провинцию Коацакоалько, расположенную на южном побережье Мексиканского залива. Здесь к нему присоединились многие его старые друзья — ветераны былых походов, получившие когда-то из щедрых рук своего полководца большие наделы земли в этом плодородном крае. Именно здесь проходила тогда граница испанских владений в Мексике. Дальше на восток, вплоть до атлантического побережья Гондураса, лежала страна, о которой завоеватели не имели ни малейшего представления. Правда, индейские торговцы из Табаско снабдили Кортеса превосходно выполненной картой тех земель, куда ему предстояло идти. «И была она великолепной, — пишет Лопес де Гомара, — потому что на ней имелись все реки и горы, по которым нам нужно было проходить, и все крупные города и селения…»
Используя эту карту и сво/ верный компас, Кортес в конце концов благополучно пересек ту обширную и плоскую равнину у основания полуострова Юкатан, которая тянется от реки Коацакоалькос до Гондурасского залива.
