На ступеньке, бегущей вниз - [15]

А второй случай именно и рассмотрим, хотя его труднее представить.

Рассмотрим картину одного – одного-единственного – момента времени для электрона, пребывающего в облаке (и наделенного элементарным сознанием, которым мы его наградили). В этот момент он, электрон, как бы находится во всех точках своего облака одновременно, а если он в какой-то точке находится, то он должен и осознавать себя в этой точке, то есть чувствовать, что находится в этой точке, или, может быть, ощущать – поставим временный знак равенства между сознавать, чувствовать, ощущать. Это не важно, сознавать или чувствовать – главное, что во всех точках сразу.

Но осознать себя (в силу элементарности своего сознания) он может только в одной точке.

Где же выход? Если невозможно охватить сознанием все точки одновременно (и себя в каждой из этих точек), то остается сделать это по-отдельности для каждой точки. Сперва для одной, потом для другой и так далее.

Но не забудем, что мы рассматриваем картину одного-единственного момента, внутри которого нет привычного течения времени, нет движения, поэтому сказанные «сперва» и «потом» так же, как «раньше» и «позже», которые могли бы быть сказаны, имеют отношение не ко времени, а к порядку в некоторой очереди обхода этих точек, который существует вне времени, но создает иллюзию времени.

То есть для нашего внешнего взгляда стрелка часов стоит на нуле, а по собственному ощущению электрона проходит практически вечность, за которую он успевает обойти все точки своего облака (в которых с точки зрения внешнего взгляда он пребывает одновременно). А если есть обход, то есть и порядок обхода – есть путь, есть движение по пути – иллюзия пути, иллюзия движения, разумеется, потому что процесс происходит только в сознании электрона, которым мы его наградили. Там, внутри своего облака, в своем собственном времени, электрон как бы движется, переходя от точки, которая «раньше», к точке, которая «позже». Очень возможно, что он движется вокруг ядра атома по той самой круговой орбите, о которой мы в простоте однажды подумали.

Все сказанное не мешает электрону перемещаться привычным нам образом в привычном пространстве и времени, но в каждое конкретное мгновение электрон в своем внутреннем времени проживает вечность, нарезая круги вокруг ядра атома.

Теперь перейдем к человеку. В простоте мы считаем, что мысли человека, а также картинки сна, которые он видит (которые тоже – мысли), возникают в результате протекающих в веществе мозга процессов – что-то от электричества, что-то от химии, возбуждение определенных участков, и все такое.

Но человек – проще ли электрона?

Ниже ли он в своих возможностях?

И вот, существует некое облако – пространство мысли – вместилище и блуждалище – картинок, образов, слов. Там они – образы, картинки,слова, заготовки неподуманных мыслей – существуют в каком-то виде.

Днем мы своим сознанием находимся вне этого облака, занятые дневными делами, а ночью погружаемся внутрь, и тогда возникает та же проблема, что у электрона. С одной стороны наше сознание пребывает во всех, условно говоря, точках этого облака (пространства образов), то есть вроде бы видит в нем всё одновременно и сразу, а с другой стороны оно ограничено в возможностях и может осознать-увидеть только одну какую-нибудь картинку, услышать только одно слово. А дальше происходит то же, что с электроном, который правильней было бы называть атомом. Сознание человека как бы поочередно рассматривает все картинки. И образуется какой-то порядок просмотра, внутри которого появляется свое «раньше» и свое «позже», и рождается иллюзия протекания времени, хотя все происходит в один-единственный момент – тот, когда прозвучал тревожный сигнал мобильника, и весь этот сон, участниками которого мы являемся, разворачивается в этот единственный момент, и не выйдет за пределы этого момента, каким бы длинным этот сон нам ни казался, то есть каким бы длинным он ни был по нашему внутреннему времени.

– Каким бы длинным он ни был – это сколько? – спросил Нестор.

– Вся жизнь, и немного в придачу, – засмеялся человек. – И вынул из шляпы белого кролика.

25

Нестор сидел на ступеньке, бегущей вниз. И с тревогой прислушивался, ожидая услышать за спиной стук каблучков по асфальту.

После прошлой встречи ему было нехорошо.

Какой-то несуразный костюм был на Лиле в тот вечер (почему – вечер?), в котором она была упакована как пирожок в футляре (почему – пирожок, почему – футляр?). Сверху пиджак светло-мышиного цвета, туго застегнутый на пуговицы, снизу прямая юбка, тоже тугая, тоже с пуговицами.

В этом костюме хотелось называть ее по имени-отчеству, которого Нестор то ли не знал, то ли не помнил.

В тугой юбке она сидела, тесно сдвинув колени и косолапо раздвинув ноги, как диктовала высота ступеньки.

Она не боялась быть пирожком в футляре. А Нестор страдал, сидя рядом, хотя понимал, что не одежда, как говорится, красит.

Он хотел перескочить, не прощаясь, на другой эскалатор, но оттуда раздавался смех и веселые голоса, а под настроение ему больше бы пригодились старухи, одетые в черное.

От нечего делать Нестор изобразил два стакана растворимого кофе с молоком и сахаром. К ним два пирожка, упакованных в пленку. Или один пирожок? Пирожок, туго упакованный в пленку, но Лиля не видела в этом намека. Она поставила стакан на ступеньку. Нестор тоже поставил свой стакан. С чем может быть этот пирожок, пытался он угадать (с капустой, творогом или с повидлом, такие просматривались варианты).