На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия - [24]

. Мухаммед-Гирей вряд ли мог рассчитывать на успешный штурм хорошо укрепленного города, особенно при недостатке артиллерии в своем войске. Великий князь Василий III спешно собирал полки в Волоке. По версии летописца, именно в связи с этим татары и отступили: «Послышав то окаянный царь Магмед-Кирей, и возвратился вскоре в свои места, не дожидаясь великого собрания»; «царь, услышав собрание великого князя, что неизложно хочет великий князь идти на них, вскоре возвратился»[113]. Кроме того, в Серпухове стояло свежее войско во главе с воеводами Дмитрием Бельским, Василием Шуйским и Иваном Воротынским, угрожавшее флангу Мухаммед-Гирея. Вполне вероятно эта угроза помешала крымскому хану двинуться на Москву с основными силами. Серпуховские воеводы могли бы напасть на татар при их отступлении с добычей и пленными. Однако они бездействовали и дали возможность Мухаммед-Гирею беспрепятственно уйти за Оку. Великий князь Василий III из Волока «послал к воеводам своим в Серпухов, к князю Дмитрию Бельскому и к князю Насилию Шуйскому и ко князю Ивану Воротынскому, повелел им против царя идти. Они же не пошли…»[114] С. Герберштейн тоже возлагал ответственность на Дмитрия Бельского: «В 1521 году, когда царь Тавриды переправился через Оку и с большим войском напал на Москву, то для его обуздания и отражения послан был государем с войском молодой человек, князь Дмитрий Бельский; он пренебрег мудрыми советами Иоанна Воротынского и других и, завидев врага, обратился в позорное бегство»[115].

В общей сложности татары воевали в центральных уездах страны две недели. Прорвавшись через укрепленную линию на Оке 28 июля, «августа в 12 день царь пошел из земли назад»[116]. Основные силы Мухаммед-Гирея прошли к Рязани мимо Коломны, причем городу он «ничтоже не успел». Летописец отметил, что «посады коломенские пожег тогда воевода князь Юрий Ростовский, не дождавшись царева прихода дня за два»![117] Вот еще один яркий пример растерянности пограничных воевод и их неподготовленности к отражению большого крымского похода.

Под Рязанью Мухаммед-Гирей задержался. Он «начал к городу приступать, а горожане от града татар отбили. И тут был на Рязани наместник и воевода Иван Васильевич Образцов-Хабар. И царь же отошел от града. И тут же под городом Иван Васильевич Хабар откупил князя Федора Васильевича Оболенского-Лопату, а дал по нем семьсот рублей»[118]. Некоторые подробности этого эпизода похода Мухаммед-Гирея приводил С. Герберштейн. Крымский хан «отвел войско к Рязани, где предоставил московитам возможность выкупа и обмена пленных, а остальную добычу продал с публичного торга». По совету «Евстахия, по прозвищу Дашкович, подданного польского короля», татары пробовали хитростью взять Рязань, но были отбиты из «поставленных в ряд пушек, после чего Мухаммед-Гирей ушел в Тавриду»[119]. Так закончилось нашествие Мухаммед-Гирея.

Ущерб, нанесенный двухнедельным разбоем татар в центральных уездах Русского государства, был огромен. Подверглись разорению нижегородские, владимирские, коломенские, каширские, боровские и рязанские земли, сильно пострадали даже окрестности столицы. Правда, татарам не удалось взять ни одного укрепленного города, по все сельские местности они «наполнили на широком пространстве пожарами». Самым тяжким последствием татарского похода был захват огромного количества пленных. Об этом с горечью сообщали летописцы. Уже в «Коломенских местах» Мухаммед-Гирей «плен не малый собрал», а затем, разослав свои конные отряды по каширским, боровским, владимирским и подмосковным землям, «многих в полон взяли, и княгинь и боярынь многое множество, а иных посекли». При отступлении татары «много русского плена с собой повели»[120]. По сообщению Острожского летописца, Мухаммед-Гирей «в Москве больше 300 000 вязнев (пленных. — В. К.) набрал». Еще большую цифру называл С. Герберштейн: крымский хан будто бы «увел с собой из Московии такое огромное множество пленников, что оно покажется вряд ли вероятным. Ибо говорят, что число их превосходило 800 000; отчасти он продал их туркам в Кафе, отчасти перебил, так как старики и немощные, которых нельзя было продать за дорогую цену и которые непригодны к перенесению труда, отдаются татарами их молодежи, как зайцы щенкам, чтобы они учились на них первым опытам военной службы. Те же, которых продают, вынуждены служить рабами шесть лет, по истечении которых они делаются свободными, но не могут удаляться из страны». Большой «полон» захватили и казанские татары. «Царь казанский Саип-Гирей продал всех уведенных им из Московии пленников татарам на рынке в Астрахани, расположенном недалеко от устьев Волги»[121].

Приведенные цифры татарского «полона» во время похода Мухаммед-Гирея, на наш взгляд, являются завышенными. Однако более или менее точно установить число захваченных татарами пленных вообще очень трудно. М. Н. Бережков, автор интересной работы о русских пленниках и невольниках в Крыму, предлагал исходить при выяснении этого вопроса из численности татарского войска, участвовавшего в том или ином походе. Однако, во-первых, численность татарского войска редко поддается точному определению, а, во-вторых, сам исследователь отмечал, что количество пленных зависело не только от численности татарского войска: «главное дело было именно удаче набега», в «благоприятных условиях», в «отсутствии погони», «количество же войска было второстепенным делом». Общий вывод М. Н. Бережкова пессимистичен: «В сущности, однако, мы лишены возможности проверит, цифры татарского войска, пускавшегося в набег, и цифры пленников русских; все, что нам можно сказать, это — неопределенное выражение, что пленников уводилось очень много; по цифры, приводимые в источниках, надо считать сильно преувеличенными, а иногда совершенно фантастическими и произвольными»