На Смоленской тихо - [13]

    – Я тоже. Хозяин, ты угощал гостей?

    – Еще чего, – буркнул Димка.

    – Нехорошо. Ставь самовар.

    Димка вышел на веранду и, разжигая самовар, думал о матери: «Интересная какая-то, то ругает, что с друзьями конфеты поел или печенье, то сама велит всех угощать».

    За чаем Виолетта спросила:

    – Вы почему нас не берете на Волгу?

    – Вот уморила! – Мишка подвинул ей пустой стакан. – Ваше дело за столом хозяйничать. Братец твой чуть не утонул, а ты и вовсе девчонка.

    – Я, может, получше тебя плаваю, – Виолетта налила Мишке чаю. – Пей, человек-амфибия.

    – Ты не очень-то, – обиделся Мишка; он еще не читал роман известного фантаста, и незнакомое слово показалось ему обидным.

    – Хватит вам спорить, – миролюбиво заметил Васька, облизывая ложку. Варенье кончилось, и он отодвинул опустевшую розетку. – Возьмем вас на Волгу хоть завтра.

    Когда девочки ушли, Васька рассудил: «Тетя Катя увидела девчонок, сразу и варенье, и печенье, и чай – все, что хочешь. Значит, водиться с девчонками полезно». Екатерина Николаевна о другом рассказала:

– Пашку Нулина арестовали. Проворовался мелко. Суда еще не было, но не меньше года он у нас «управдома» изображать не будет.

    – Юлька тоже нос совать сюда перестанет, – заверил Димка.

    – Ну Юлька-то не столько опасная, сколько несчастная. Была опасная, Я о ней справки навела; из кулацкой семьи она. Во времена нэпа имела свою лавку. Когда лавку прикрыли, Юлька и тронулась умом от расстройства. Пашка же из дворянчиков происходит…

    Но мальчишкам Юлька и Пашка уже стали неинтересны. Так уж устроены мальчишки: следить за людьми малопонятными или непонятными. Раз с Юлькой и Пашкой все так просто, значит, ну их! А вот Сэр…

    Это был высокий, светловолосый мужчина лет сорока пяти с бесстрастными бледно-голубыми глазами и тонким носом с горбинкой на сухом аскетическом лице. Дружбы он ни с кем не заводил. Выходил из дома и возвращался всегда в одно и то же время и с такой точностью, что по нему можно было проверять часы. Иногда он куда-то исчезал.

    Кто – то пустил слух, что жилец из флигеля – английский инженер, приехавший на строительство завода. К нему присмотрелись и прозвали Сэром. Вскоре у него завелись какие-то дела с Юлькой-воровкой. Это вызвало еще большее любопытство. Пробовали выведать о нем что-нибудь у Юльки, но та объяснять не умела, а умела только браниться.

    Бабушка Надя, соседка Юльки-воровки, маленькая, сухая, как стебель чертополоха, вертлявая старушка, изнывая от скуки и любопытства, так и крутилась около флигеля. Однажды на исходе ночи она забарабанила в дверь квартиры Грановских. На стук вышел Леонид Семенович – муж Эмилии Наумовны. Бабушка Надя вцепилась в воротник его пижамы и торопливо, с жаром заговорила. Ничего не поняв, Леонид Семенович крикнул ей в ухо: «Стой!» и легонько стукнул по спине. Бабушка Надя, повернувшись, смолкла, он попросил:

    – Говори по-человечески.

    – Так вот, я и говорю, – заговорила она, теперь членораздельно. Выхожу это я, смотрю, луна шасть за тучку. Ох, не к добру, думаю, это. Я возьми и посмотри в сторону флигеля, а он из трубы лезет…

    – Твой кот, что ли?

    – Господь с тобой, какой кот? – бабушка Надя оглянулась и, сделав страшные глаза, шепнула: – Сэр!

    – Кто?

    – Что ты такой непонятливый? Жилец из флигеля.

    – Жилец? – переспросил Леонид Семенович. – Так ты из-за этого меня и подняла чуть свет?

    Бабушка Надя решила, что Леонид Наумович псих, и побежала дальше. Вся улица узнала, что жилец из флигеля по ночам вылезает на крышу через трубу, а вот уж что он там делает – одному ему известно. Конечно, такому верил не каждый. Тогда бабушка Надя задавала каверзный вопрос: «Почему Сэр ни с кем не разговаривает, кроме Юльки-воровки? – И с ехидной улыбочкой добавляла: – Иль не знаете: Юлька-воровка давно запродала душу дьяволу?»

    Кончилось это тем, что одна из соседок повела свою внучку в фотографию, чтобы увековечить ее курносую личность. А увековечивал внучкину личность – жилец из флигеля. Удивленная соседка выведала, что зовут фотографа Эраст Аристархович Воскобойников. Периодически исчезал он из города на юг, где курортники и можно подработать. Выяснились и его дела с Юлькой-воровкой: она за соответствующую мзду поливала ему цветы, подправляла клумбы.

    Хотя с Сэром все стало вроде бы ясно, у мальчишек интерес к нему не пропал. Уж очень любопытное открытие о нем сделал Васька. Однажды увидев, как Сэр вышел из дома и направился к калитке, Васька, выждав немного, поднялся на веранду флигеля и хотел взглянуть через щель ставня, как живет Сэр. Он каким-то чудом вышел из двери, оттрепал Ваську за ухо и прогнал от флигеля.

    Васька задумчиво смотрел на флигель, притаившийся за кустами сирени, и молчал. Рядом сидел насупленный Мишка. К ним подошел Димка, спросил у Васьки:

    – Ты что, уснул? – не дождавшись ответа, повернулся к Мишке. – Может, ты скажешь что-нибудь?

    – Сэр – это не Юлька-воровка, – сказал Мишка, – , и даже не Пашка Нуль.

    – Сэр – это не то… – Васька потрогал уши и нахмурился.