На скосе века - [24]

Я и сам никуда уж не лезу…

Но не предал я свой Будапешт.

Там однажды над страшною силой

Я поднялся — ей был несродни.

Там и пал я… Хоть жил я в России. —

Где поныне влачу свои дни.

1956

«Пусть рвутся связи, меркнет свет…»

Пусть рвутся связи, меркнет свет,

Но подрастают в семьях дети…

Есть в мире Бог иль Бога нет,

А им придётся жить на свете.

Есть в мире Бог иль нет Его,

Но час пробьёт. И станет нужно

С людьми почувствовать родство,

Заполнить дни враждой и дружбой.

Но древний смысл того родства

В них будет брезжить слишком глухо —

Ведь мы бессвязные слова

Им оставляем вместо духа.

Слова трусливой суеты,

Нас утешавшие когда-то,

Недостоверность пустоты,

Где зыбки все координаты…

…Им всё равно придётся жить:

Ведь не уйти обратно в детство,

Ведь жизнь нельзя остановить,

Чтоб в ней спокойно оглядеться.

И будет участь их тяжка,

Времён прервётся связь живая,

И одиночества тоска

Обступит их, не отставая.

Мы не придём на помощь к ним

В борьбе с бессмыслицей и грязью.

И будет трудно им одним

Найти потерянные связи.

Так будь самим собой, поэт,

Твой дар и подвиг — воплощенье.

Ведь даже горечь — это свет,

И связь вещей, и их значенье.

Держись призванья своего!

Ты загнан сам, но ты в ответе:

Есть в мире Бог иль нет Его —

Но подрастают в семьях дети.

1959

«Я пью за свою Россию…»

Я пью за свою Россию,

С простыми людьми я пью.

Они ничего не знают

Про страшную жизнь мою.

Про то, что рождён на гибель

Каждый мой лучший стих…

Они ничего не знают,

А эти стихи — для них.

1956

Времена меняются

Писал один поэт

О небогатой доле:

«На свете счастья нет,

Но есть покой и воля».

Хотел он далеко

Бежать. Не смог, не скрылся.

А я б теперь легко

С той долей примирился.

И был бы мной воспет

По самой доброй воле

Тот мир, где счастья нет,

Но есть покой и воля.

Что в громе наших лет

Звучало б так отчасти:

«На свете счастья нет,

Но есть на свете счастье».

1960

Стихи о ремесле (Об измене искусству)

Не знал я горя и печали,

Когда не раз, не два, не пять

Твердил о том,

   чего не знали,

Но были рады осознать.

И обрастал я тесным кругом

Друзей… Был полон свежих сил.

Желанным гостем, лучшим другом

Почти для всех тогда я был.

И жил с простым и ясным чувством

Всегда был к месту каждый жест

Знать назначение искусства —

Не нарушать обмен веществ…

…А нынче глохнут ощущенья,

Меж мной и словом сотни стен —

Знать, я иному назначенью

Служу, —

   нарушив тот обмен.

Служу!

   И люди воровато

Меня обходят за версту.

И тесный круг, что был когда-то,

Вдруг превратился в пустоту.

Но словно суть моя — иная,

Теперь я

   каждый раз опять

Твержу о том, что сами знают…

Но что боятся осознать.

1960

Вариации из Некрасова

…Столетье промчалось. И снова,

Как в тот незапамятный год —

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдёт.

Ей жить бы хотелось иначе,

Носить драгоценный наряд…

Но кони — всё скачут и скачут.

А избы горят и горят.

1960

«Наверно, я не так на свете жил…»

Наверно, я не так на свете жил,

Не то хотел и не туда спешил.

А надо было просто жить и жить

И никуда особо не спешить.

Ведь от любой несбывшейся мечты

Зияет в сердце полость пустоты.

Я так любил. Я так тебя берёг.

И так ничем тебе помочь не мог.

Затем, что просто не хватало сил.

Затем, что я не так на свете жил.

Я жил не так. А так бы я живи, —

Ты б ничего не знала о любви.

1960

«Ты сама проявила похвальное рвенье…»

Ты сама проявила похвальное рвенье,

Только ты просчиталась на самую малость.

Ты хотела мне жизнь ослепить на мгновенье,

А мгновение жизнью твоей оказалось.

Твой расчёт оказался придуманным вздором.

Ты ошиблась в себе, а прозренье — расплата.

Не смогла ты холодным блеснуть метеором,

Слишком женщиной — нежной и теплой —

была ты.

Ты не знала про это, но знаешь сегодня,

Заплативши за знанье жестокую цену.

Уходила ты так, будто впрямь ты свободна,

А вся жизнь у тебя оказалась изменой.

Я прощаюсь сегодня с несчастьем и счастьем,

Со свиданьями тайными в слякоть сплошную.

И с твоим увяданьем. И с горькою властью

Выпрямлять твоё тело одним поцелуем…

Тяжело, потому, что прошедшие годы

Уж другой не заполнишь, тебя не забудешь

И что больше той странной, той ждущей чего-то,

Глупой девочкой — ни для кого ты не будешь.

1960

Рафаэлю (После спора об искусстве)

Не ценят знанья тонкие натуры.

Искусство любит импульсов печать.

Мы ж, Рафаэль, с тобой — литература!

И нам с тобой здесь лучше промолчать.

Они в себе себя ценить умеют.

Их мир — оттенки собственных страстей.

Мы ж, Рафаэль, с тобой куда беднее —

Не можем жить без Бога и людей.

Их догмат — страсть. А твой — улыбка счастья.

Твои спокойно сомкнуты уста.

Но в этом слиты все земные страсти,

Как в белом цвете слиты все цвета.

1960

Инерция стиля

Стиль — это человек.

Бюффон

В жизни, в искусстве, в борьбе, где тебя победили,

Самое страшное — это инерция стиля.

Это — привычка, а кажется, что ощущенье.

Это стихи ты закончил, а нет облегченья.

Это — ты весь изменился, а мыслишь как раньше.

Это — ты к правде стремишься, а лжёшь,

как обманщик.

Это — душа твоя стонет, а ты — не внимаешь.

Это — ты верен себе и себе изменяешь.

Это — не крылья уже, а одни только перья,

Это — уже ты не веришь — боишься неверья.

Стиль — это мужество. В правде себе признаваться.

Всё потерять, но иллюзиям не предаваться —

Кем бы ни стать — ощущать себя только собою,

Даже пускай твоя жизнь оказалась пустою,