На рыдване по галактикам - [37]
— Соколова, ты решила прикончить экипаж одним махом, чтоб не мучились неизвестностью? Очень благородно с твоей стороны, — комментирую я. Мордашка Ярки недоуменно вытягивается, кажется, и она такого эффекта от секретного ингредиента своей бабушки не ожидала. Сама Соколова ест этот кусочек вулкана в миниатюре совершенно спокойно, огненные языки изо рта не вырываются, дым из ушей не валит, даже слезы градом не катятся. Да и док жует выпечку с выражением полнейшей безмятежности на лице, хотя его мимика до сих пор для всех загадка, и только мычит с тремя или четырьмя набитыми ртами:
— Пикантненько, вот прямо самое то, я уж и забыл вкус настоящей пищи, до этого все блюда земной кухни казались мне одинаковыми.
Цилли и суперкарго до десертика добраться не успели, и попробовать-таки его решается только бортмех. Багровеет, заходится кашлем и, прогавкавшись, сообщает, что сочетание сладости и такой неистовой остроты — это нечто новенькое для ее вкусовых сосочков. Пожалуй, я свои лучше поберегу от такого экстрима.
— Я вообще немножко специй положила, — искренне удивляется Соколова, обводя озадаченным взглядом сраженный наповал шедевром славийской кухни экипаж. — Бабушка пригоршнями кидает, и даже мелкие трескают за милу душу…
Отдышавшись и кое-как восстановив дыхание, Варг вперивает налитые кровью окуляры в кока и шипит:
— Ни-ка-кой больше самодеятельности! Есть утвержденное министерством космопитания меню — по нему и шпарь! Поняла?
Трах кулачищем по столу — только посуда звенит. И тут же мне прилетает, ну как же без этого:
— Стратитайлер, чтоб к завтраку Тася была на своем месте! Лучше ее гребаное печенье… чем эта сублимированная плазма из ада тройного Алголя!
— Будет. Прошивка уже устанавливается, — безмятежно парирую я, улыбаясь. Дала Яромила, за один раз месячный Тасин трип переплюнула.
— Так точно, сэр, никакой самодеятельности! — буравя Вегуса преданными голубыми глазищами и вскидывая руку с недоеденным пирожком к так и торчащему на шевелюре поварскому колпаку, рапортует Соколова. Но кажется, она прилагает все усилия, чтобы не рассмеяться.
— Вселенная свидетель — не так я нагрешил… — с хриплым вздохом произносит кэп, выбираясь из-за стола.
— Да… ладно тебе. Де…вочка старалась, — отдуваясь, вдруг вступается за Соколову Бас. Лиса кучерявая, успела уже подлизаться! Но на Варга это не действует.
— Все, всем отдыхать, — велит он. — Кроме Стратитайлера!
— Есть, сэр, издохнуть на посту от усталости и нервного истощения, — бурчу я. За меня, дело понятное, заступаться некому. Сортир еще не простили. Да и Тасю вернуть на рабочее место надо бы. А споро собирающая посуду со стола Ярка вдруг одаривает пилота таким ласковым взглядом, лучащимся признательностью, каким на того никто в здравом уме уже, поди, лет сто как не смотрел. Басилевс аж сам удивляется и невольно даже начинает по особо бросающимся в глаза пятнам на кителе салфеткой возюкать — прихорашивается, стало быть, пенек волосатый.
— Молодчага, — вдруг хлопает меня по плечу Цилли, выбираясь из-за стола следом за кэпом. — Не зассал, как некоторые, и в критической ситуации действовал как истинный космодесантник.
Рекичински делает бледную морду кирпичом и шмякнувшийся в его огород метеорит игнорирует. Дружественный жест бортмеха у меня аж в полном желудке легким цунами отзывается. А приятно, черт подери. Может, в самом деле не такой уж я лентяй и рукожоп? Показав от избытка чувств Соколовой язык, чуть не вприпрыжку скачу в мастерскую, чтобы проверить, как там дела у нашего печенькомета распутного. Прошивка уже установилась. Подключив Тасю, я отодвигаюсь на безопасное расстояние и задаю ей несколько контрольных вопросов. Хвала вселенной! Запустить пальчики мне в штаны она больше не порывается, штрудель от самсы прекрасно отличает, вот только придется ей с экипажем заново перезнакомиться — личную память, увы, начисто стерло. Тем лучше, начнем наши отношения с чистого листа, без этого вот корично-ванильного разврата.
— Соколова! Открывай шампань или чего там у нас из игристых вин в кладовке есть? Тася за своим колпачком идет, — сообщаю я кадету по внутренней связи. И гордость меня так и распирает.
— Не водится тут игристых вин, товарищ бортинженер, а вот явно контрабандная канистра самопального пойла кем-то заныкана. Однако дружески советую отметить даже столь эпохальное событие чинно и безалкогольно: эта штуковина, пожалуй, позабористее бабушкиных пирожков будет, — тут же откликается интерком Яркиным голосом. На заднем фоне слышно позвякивание тарелок, которые та, должно быть, вынимает из посудомойки.
— Яркин, покажешь ей, что тут к чему? — прошу я Соколову, отконвоировав Тасю на камбуз. — Память у девушки — чистый лист. Устал — жуть, спать хочу, на ходу уже носом клюю. Только пирожкам ее своим не учи. Или хоть специй еще раз в десять сбавь. Я б попробовал, жуть любопытно, но боюсь от остановки дыхания гравиботинки откинуть.
Сама создательница огненной выпечки выглядит такой же активной и полной энтузиазма, как и до всей катавасии с атакой чужака и разгребанием ее последствий. Может, она и сама андроид вроде Таси, засланный на «Дерзающий» в рамках беспощадного психологического эксперимента? Во всяком случае, она, вероятно, первая из ныне живущих, кто сумел выжать горячие слезы из айсбергоподобных капитанских очей.
Он никогда не считал себя особенно смелым, или крутым. У Витали, всегда были проблемы, связанные с адаптацией к социуму, и немного, со здоровьем. Но то, что он считал своими проблемами - смешно в мире Улья. Встреченные им люди, тёртые этим миром, поделятся своим опытом пребывания здесь. С ним и читателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.