На рыдване по галактикам - [113]

— Проведем матч-реванш? — не проявляя и тени торжества от одержанной победы, интересуется мой соперник. Вот ведь гад какой! То есть обыграть меня для него было настолько просто, что это даже одной самодовольной улыбки не стоит?!

— Завтра, — сумрачно говорю я. — Как только добуду добрую порцию глюкозы. На этом голодном пайке мой мозг работать отказывается.

Это хорошо еще, что я сама ничего на кон не ставила. Вдвойне бы сейчас досадно было. Суперкарго кивает на нетронутый им, все еще возлежащий на закрытом подносе пирожок:

— Можешь взять. Если что, я не успел накашлять на него ксеновирусами.

— Мы, хищники с отсталой аграрной планеты, добываем пропитание сами, — гордо вздернув нос, предательски втягивающий из-под защитной маски аромат выпечки, отрезаю я и торопливо выскакиваю за дверь, покуда чревоугодие не одолело в неравной схватке и эту самую гордость. Которую, тем более, только что уложили на обе лопатки убойным нокаутом. В жизни меня так не разделывали в 3D-шахматы! Но ничего, мстительно думаю я, стоя под струями дезинфекции в переходнике изолятора, потренируюсь вон завтра на Бо и задам еще славийского атомного перца этому зиркову сыну!

Не успеваю сделать и десятка шагов по направлению к своей каюте, как меня перехватывает взволнованно размахивающий щупальцами Шухер.

— Я целый день потратил на изучение образцов с Ксены и теперь могу со всей уверенностью утверждать, что это исключительно агрессивная к нашим видам планета! — хором восклицает он сразу тремя ртами, которые, перебивая друг друга, начинают выкладывать свои биологические открытия. — Хорошо, что мы оттуда улетели и что не расхаживали там без скафандров. Часть растений выделяет крайне неприятные микроскопические споры, которые, вероятно, способны проникать в живые ткани и разрушать их. Вот, посмотри, это фото под микроскопом! — экс-док сует мне свой комп. Прищурившись, изучаю на экране увеличенные, вероятно, в тысячи раз причудливые многогранные семечки, напоминающие сюрикены.

— Эге, — говорю я. — А Рекичински-то как раз гулял без защиты. Вот что, док…

— Техник-удобритель, — не без гордости поправляет меня лимбиец. — Ответственный за озеленение…

— Неважно. Покажи-ка ты это открытие своему отроку, захапавшему отцовский медицинский трон. Может, никакая у Рекичински и не инфекция, а как раз эта вот дрянь в легких осела.

Воодушевленный Шухер устремляется в медблок, а я наконец добираюсь до своей каюты и, не раздеваясь, валюсь на кровать. Все, спать и только спать. Утром со всеми разберемся.

— Соколова… Соколова! Со-ко-ло-ва! Да просыпайся же ты, засоня! — причитает кто-то, тряся меня за ногу. — Там такое!

Спросонья не сразу соображаю, что к чему, и на всякий случай энергично отмахиваюсь потревоженной конечностью.

— Ой, только не визжи и не дерись, я на твои прыщики, если что, и не смотрю даже, — не без ядку в тоне фыркает из темноты. Нюк!

— Какого астероида?! — возмущаюсь я. — Нет у меня никаких прыщей!

— Ну тогда тем более, если это просто пуш-ап на термаке, переживать вообще не о чем.

— Стратитайлер, — со зловещей угрозой произношу я, — ты разбудил меня, чтобы поинтересоваться, натуральная ли у меня грудь? У тебя звездная лихорадка, жар и бред?! Ты хоть соображаешь, что жить тебе ровно три секунды осталось?!

— Блин! Я просто стараюсь вести себя поделикатнее! Откуда я знаю, может, у вас там на Славии молочные железы до сих пор жестко табуированы? Короче, вставай, если не хочешь все интересное продрыхать! Бо какой-то сигнал поймал! И вообще, я по тебе соскучился, — добавляет он уже откуда-то от шлюза. Отполз-таки предусмотрительно. Удачно, что я не успела раздеться — теперь достаточно только в ботинки впрыгнуть и сунуться в ванную, чтобы умыться и пригладить стоящие торчком кудри. Так что через минуту я уже выскакиваю следом за Нюком в коридор.

— Когда в следующий раз соскучишься, постарайся унять тоску хотя бы до утра, — с трудом подавив зевок, говорю я. — Овечек славийских там посчитай или еще что… Главное, Басовыми тропами борьбы с депрессняком не ходи.

— Уже наобщался, спасибо. Можешь дрыхнуть дальше, если тебе так побоку, кто же это там в великое черное безмолвие сигналы шлет, — фыркает он. — Пошли, Рори.

— Нет уж, теперь, раз разбудил, терпи меня голодной и опасной для всего съестного, — бурчу я, нагоняя эту парочку. — Не знаешь, на «Дерзающем» груз продовольствия никогда в дальних трюмах не теряли? С каждым днем меня все больше влечет стезя гастрономического кладоискательства.

— О легендах, окутывающих трюмы этого корыта, тебе лучше у Баса поинтересоваться. Я здесь всего второй месяц. Вот он точно обрадуется, если ты его таким вопросом сейчас разбудишь, — отвечает инженер.

— Слушай, а кто судно-то ведет, пока ты мне спать мешаешь?

— Варг, кто ж еще. Ему по должности положено. Может, и не такой ас, как один из твоих поклонников, но штурвал прямо удержит.

— Ну, с этой задачей даже ты справляешься, — ехидничаю я. — Пока, конечно, Тася булочки в рубку не вносит — тогда сразу начинается резкий крен на тот борт, к которому поднос ближе.

— А тебе и этого не доверяют, — корчит он рожу на ходу.