На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат - [129]

В следующей картине режиссёра «Когда вырасту, стану Кенгуру» (Kad porastem bicu Kengur, 2004) его герои взрослеют (но работу так и не находят), а пёстрая эклектика молодёжной комедии сменяется сдержанной иронией трагикомедии для среднего возраста, основного современного киножанра в Сербии. При этом фильмы Андрича нельзя назвать в полном смысле зрительскими, массовыми: рассказывая о деклассированных безработных без прошлого и без будущего, о наркотиках, он идёт по пути сознательного снижение трагизма, когда привычная бытовая агрессия не вызывает у режиссёра ужаса.

Обычный вечер в спальном районе Белграда. Пока у Брацо свидание в кинотеатре с красоткой – фото-моделью Ирис, его друзья и соседи проводят время в баре – идёт трансляция матча английской футбольной лиги, а за одну из команду играет местный паренёк по прозвищу Кенгуру. Правда, парочка особенно последовательных друзей предпочитает не покидать крышу, где они ежедневно пьют пиво и курят косяки. По ходу игры накаляется обстановка в баре, всплывают старые обиды, неразделённые «любови». Брацо и Ирис тоже приходится не сладко. В кинотеатре посмотреть фильм оказывается непростой задачей: сначала механик отказывается работать для двух зрителей, а присоединившийся к ним третий посетитель кинотеатра оказывается очень общительным и очень дурнопахнущим. В довершение всего на сеанс неожиданно приходят родители Брацо, и ему приходится знакомить их с Ирис, что в планы героя, несмотря на восхищение красавицей, не входило. По всей видимости, Андрич довольно скептически относится к своему кинематографу как инструменту, помогающему исправить действительность: фильм показан так и не был, а парочка совсем рассорилась[219]. Комедийными средствами режиссёр создаёт пространство взаимной ненависти, недовольства, сомнения, но находит и путь к надежде. Почти все герои-мужчины собираются на крыше и начинают выкрикивать имена любимых (у некоторых имена оказываются мужскими) – несмотря ни на что в этом мире существует любовь.

Сомнения в правильности происходящих в стране перемен так или иначе звучат в каждом фильме, созданном за первое десятилетие двухтысячных. Глобализация, символом которой становится супермаркет, воспринимается как гибель собственной национальной идентичности. Протеже Кустурицы Душан Милич в картине «Клубничка в супермаркете» (Jagoda u supermarket!! 2003) разрушает титульный американский магазин до основания, чтобы на его обломках зародилась любовь между простой кассиршей и полубезумным армейским поваром, прошедшим все войны последних лет. По форме больше напоминающая (как ни парадоксально) американскую независимую комедию, по содержанию «Клубничка» оказывается примером всё того же балканского жизнелюбивого пессимизма: чтобы влюблённым встретиться, герою нужно захватить заложников, а героине оглушить спецназовца. Последние признания скрепляются щелчком наручников на запястьях.

Но действительность эта, пусть постепенно изменяющаяся, вызывала у режиссёров беспокойство. «Ловушка» (Klopka, 2007) Срджана Голубовича и «Четвёртый человек» (Četvrti čovek, 2007) Деяна Зечевича рассказывают истории очень разных людей, попавших в одинаково безвыходные ситуации в сетях государственной мафии. Ищет ли герой деньги на лечение сына или, потеряв память, продолжает мстить убийцам своей семьи, и тот и другой оказываются всего лишь пешками, марионетками в играх криминализованного государства и легализованной мафии. Война незакончена – каждый может легко лишиться своего гражданского права не убивать, каждый может стать убийцей. Оба фильма создают новый образ города – огромного гетто, без центра, но с одними окраинами, где небо такое же серое, как и стены бесконечных белградских высоток. При этом и Зечевич, и Голубович мастерски справляются с жанром триллера.

Деян Зечевич начал свои жанровые эксперименты ещё в 1990-е с криминальной комедии «Купи мне «Элиота»» (Kupi mi Eliota, 1998). В 2002 году он снимает фильм ужасов «Синдром ТТ» (Т.Т. Sindrom). Общественный туалет как сосредоточение ужаса, детский плач из глубин унитаза, – картина часто балансирует на грани пародии и в целом создает впечатление скорее любительской. Впрочем, отсутствие финансирования заметно сказывалось на техническом качестве многих фильмов конца 1990-х – начала 2000-х.

Последняя на сегодняшний день работа Зечевича «Неприятель» (Neprijatelj, 2011) – тяжёлое, мрачное полотно о солдатах сербской армии, во время перемирия обезвреживающих собственные мины и находящих замурованным в стене то ли дьявола, то ли демона помельче. Он – источник вечного раздора между людьми. Переосмысление военных событий приводит Зечевича к простым и горьким выводам: обычные люди – всегда лишь игрушки, которыми умело манипулируют злые силы, демоны или власти. Медленный ритм картины, длинные планы, отсутствие юмора выделяют «Неприятеля» из общей массы сербских картин, что делает его особенно пронзительным.

«Ловушка» Срджана Голубовича – мрачный триллер, история Младена, пытающегося найти деньги на лечение больного сына. Его жена Марья старается собрать пожертвования, дав объявление в газете, но операцию нужно делать в кратчайшие сроки. Тогда отчаявшийся отец соглашается совершить заказное убийство своего богатого соседа. Ужас, страшное чувство вины (герой дружил с женой убитого, теперь оставшейся одной с ребёнком) усугубляются кошмарным открытием: у заказчика нет денег, за совершённое никто не заплатит. Тяжелая атмосфера серой, пасмурной столицы с высотками, бесконечными стройками (на одной из них и работает Младен), потерянность, зябкость, одиночество маленькой семьи на крошечном красном «Рено» югославского производства среди огромных чёрных джипов. Абсолютная незащищенность человека, страх потерять стабильность, условное благополучие, которое с таким трудом удалось добыть, становится основой производимого «Ловушкой» психологического эффекта, по-настоящему трогающего зрителя.