На рубеже веков. Дневник ректора - [18]

Физически мне опять хуже, вернулись кашель и хрипы в груди, то ли это от краски и олифы при ремонте коридора, который я снова затеял после ремонта кухни и ванной комнаты, то ли новая простуда. Плохо чувствует себя и В.С., у нее тоже четыре месяца не перестает кашель.

И самое уже последнее, перед таблеткой димедрола: у входа в Фонд культуры встретил Анатолия Салуцкого. Он признался, что только что с юбилейного собрания по поводу девяностопятилетия русской социал-демократии. На собрании не дали говорить А.Н. Яковлеву. Начался шум, крики «предатель». Вот радость-то.

16 марта, понедельник.

Сначала радио и телевизионные новости. Вчера Явлинский сказал на своем «яблочном» съезде, что по-настоящему и в полном объеме реформы у нас идти не могут, потому что политические деятели — это действующие бизнесмены. Власть связана с бизнесом. Олигархия, как надо говорить по-русски. В списке самых богатых людей страны Чубайс стоит на шестом месте, а Черномырдин на третьем. Любопытно, что еще вчера по тому же телевизору, находясь в Америке, бывший член ЦК КПСС Черномырдин рассуждал, что у нас слишком много говорят о всяких «измах», о капитализме, о социализме, гоняются по Европам за разными призраками, а надо работать. Маркс, дескать, чего-то понаписал, а теперь мы все расхлебываем. Об этом хорошо, подумалось мне, и даже полезно размышлять, являясь одним из самых богатых людей страны, ему лучше бы, чтобы никто ни о чем не рассуждал, а работал, вкалывал на него. Чем больше прибавочная стоимость, тем лучше.

Вечером говорили о новом сексуальном скандале у Клинтона, и приехавшая парочка, Вишневская и Ростропович, побывав в гостях у Ельцина, рассказывали, как он прекрасно и спортивно выглядит и какой он молодец. Вся обстановка этого парного конферанса была угодливой. Я не знаю, зачем это нужно Ростроповичу и Вишневский, но атмосфера была самая лакейская. Зазывалы хвалили свое цирковое представление. Почему эти два человека так теряют свое лицо, неужели просто, чтобы быть на виду, неужели только потому, что уже не востребованы миром. Надо не забывать, что, видимо, два этих музыкальных гения крепко потягивают от своего сановного и спортивного друга. На Остоженке строится какая-то вокальная Академия госпожи Вишневской. Здесь возникают вопросы землеотвода, самого строительства и пр. и пр. Неужели примадонна платит за все только сама без малейшей государственной поддержки? Сколько несчастья принес своей стране этот быстрый виолончелист.

Пришло подтверждение из посольства — Лукашенко приедет в институт 19-го в 16.30. По гороскопу день этот очень неудачный.

Вечером вручали на Комсомольском большие и малые Российские премии. Большую премию получил Дмитрий Михайлович Балашов, малые — Юра Волков, Виталий Третьяков, который в своей речи сказал, что в этой премии видит некоторую интригу и, конечно, прав. Распутин — за публицистику, а также Николай Шипилов и Смертина — поэтесса. Двойственное чувство охватило меня: вроде бы все в порядке, и тем не менее вижу расчетливую руку кукловода. Кто такой Шипилов? Почему Распутину, одному из лучших наших прозаиков, премию за публицистику? Мне не понравились стихи поэтессы, здесь много искусственного жима на русскость и пастушку. Все действие происходило в новом ресторане «Пегас», открытом в подвалах «Дома на Комсомольском». Это дорогое коммерческое предприятие, которое ничего не принесет писателям. Я даже думаю, что правление не будут здесь кормить. В крайнем случае покрасуется с иностранными гостями Валерий Николаевич.

17 марта, вторник.

Не успел войти в институт, как встретился с вдумчивыми глазами офицера ФСБ — присматривают обстановку и готовятся к визиту Лукашенко. Обещают даже привести специальную «ловчую» рамку, которую ставят всегда на входы в самолеты и на кремлевские банкеты. Расстались очень довольные друг другом и с клятвой друг другу помогать. А потом через два часа выяснилось, что саммит из-за болезни Ельцина отменен, и значит визит Лукашенко и в Россию, и в Литинститут не состоится. Студенты шутят: «Ельцин зачихал нашего Лукашенко». Если мне не изменяет память, это как раз тот самый Ельцин, о спортивности и здоровье которого день назад так по-лакейски плакали виолончелист и певица. Вспомнилось о том, что Пушкин очень не хотел, чтобы его хоронили в камергерском мундире. Его и похоронили во фраке.

Вечером выступал по «Эхо Москвы». Мне дали неожиданно много времени. Десять минут я говорил о фестивале в Гатчине, а десять рассказывал об институте. Практически отказался от попыток расспросить меня об инвективах в «Литгазете». Я только спросил: а где сейчас эта самая «Литгазета»? Высказал свою точку зрения, что газета умерла не только потому, что плохое было начальство, но и потому, что слабым оказался коллектив, который традиционно считал себя очень компетентным и сильным. Они все были сильны и значительны, лишь тогда, когда только «Литературке» и разрешали немножко поговорить. Живут же, перестроившись, «Комсомолка» и «МК».

18 марта, среда.

Состоялась прекрасная защита наших студентов из семинара Гусева и Волгина. Особенно меня поразила Таня Ирмияева — за пять лет такое невероятное движение. Она русского-то на первом курсе не знала, и взял я ее скорее из сострадания, потому что в своих горах и в своих аулах она бы с дочкой пропала.