На реке Юмере - [8]

— Таков был всегда обычай храбрых!

Тут Велло с укором взглянул на них.

— Таков был всегда обычай храбрых! — насмеш­ливо повторил он. — Этак один кихельконд вырежет один и спалит другой. А стоит появиться врагу из-за Койны или Вяйны — и нет никого, кто б пошел ему навстречу. Все бегут в лес или в крепость!

— Что ж, в другой раз и мы поступим с ними так — ужо тише произнес кто-то из охотников.

Велло отпустил их, пообещав посоветоваться со старейшинамм селений.

Из соседней деревни, что на краю леса, пришел бедняк с женой и стал жаловаться на бесчинства Рахи. Три дня назад, поздно вечером, когда погасла последняя лучина в стенной щели и дочери улеглись на соломе спать, снаружи послышался шум, кто-то рванул дверь, в в хижину ворвался Рыжеголовый, да не один, а с ватагой таких же, как он сам, изрядно подвыпивших буянов. Они сразу же кинулись к де­вушкам и, бормоча непристойные слова, дали волю рукам. Поднялся шум, крик, и ни за что бы буянов не унять, не кинь он им в глаза горячей золы из оча­га. Они хоть и убрались, но сорвали дверь и отнесли ее за несколько сот шагов от дома. Уходя, крикнули с издевкой:

— Что ж, жалуйтесь Велло!

Услышав имя Рахи, старейшина сдвинул брови; сейчас он походил на волка, который прислушивает­ся к лаю своего врага. "Ничего, скоро обуздаем его", — подумал он про себя и пообещал уладить де­ло.

Подошла заплаканная молодая женщина в серой шали, накинутой поверх белого платка. Она стала жаловаться, что обе старшие жены ее мужа не дают ей жить, заставляют спать на голом полу и невесть куда прячут от нее еду.

— А муж, что же муж? — спросил Велло.

— Да что муж!.. Он и сам не рад им.

— Тогда пусть не держит нескольких жен, если не в силах справиться с ними!

Молодая женщина вытерла уголком шали глаза и печально добавила:

— Уж не решаюсь и домой идти..

— За что же они так злятся на тебя, эти женщи­ны? — спросил Велло.

— Я намного моложе их, наверное поэтому.— Намного моложе — тогда понятно. А почему же ты пошла третьей женой в дом, где живут ста­рые совы?

— Куда деваться, дома — нужда, — жалобно от­ветила молодая женщина.

— Решила, значит, у старика под полой от нужды спрятаться? Ладно, пошли ко мне мужа, поговорим с ним, — решил Велло.

— Они околдовали его, — горестно молвила жен­щина, вытирая глаза. — Ослаб вовсе.

— Какое тут колдовство! Любой мужчина при трех женах ослабеет — ничего удивительного! — сказал Велло и отослал женщину.

Выслушав еще несколько жалоб и уважив тех, кто просил корма для скотины, Велло собрался было уже идти со двора, как вдруг в воротах показалась Лем­би, дочь Ассо; голова ее была повязана платком, (рас­шитым синим и зеленым узором, на плечах лежала серо-зеленая шаль, лицо девушки от легкого холода дышало свежестью.

— Тоже справедливость пришла искать или с жа­лобой? — поздоровавшись, пошутил Велло.

Лемби попыталась улыбнуться, но из улыбки ни­чего не вышло. Посмотрев в сторону, она растерян­но спросила:

— Малле в комнате?.. Мне бы надо поговорить с ней...

— Ах да — вчерашний дух! — вдруг вспомнил Велло. — Уж не принес ли он несчастья?

Лемби уклонилась от ответа и поспешила к Малле.

Велло прошел на свою половину, отодвинул, не за­жигая лучины, оконный притвор и стал ощупью, в полутьме, искать привезенную из Пскова серебря­ную брошь. Она была массивная, величиной с ла­донь, блестящая, с тонкой насечкой по краю и с украшениями. Кто только выковал ее, за какими мо­рями и землями! Он представил себе, как улыбнется девушка, увидев эту брошь, и как, быть может, без слов, одним лишь взглядом, пообещает вознаградить его.

Из другой комнаты вышла сестра Малле, за ней — Лемби.

— Хорошо, что пришли, — начал Велло, но тут же умолк, увидев испуганное лицо сестры. Гостья, хотя была спокойна, но как-то чересчур серьезна, словно принесла недобрую весть. Нечего было и думать по­казывать сейчас брошь.

— Случилась беда, — очень тихо сказала Малле.

— Не с Ассо ли? — встревожился Велло, пытаясь по лицу Лемби угадать, что произошло.

— Нет, не с отцом, — нарочито спокойно произ­несла девушка.

— Вчера вы подобрали на дороге женщину, — за­метила Малле.

— Значит, это был все-таки дух!.. — воскликнул старейшина. — Он натворил что-нибудь?

— Нет, то был не дух, — ответила Лемби. Голос ее звучал глухо и показался ей самой чужим.

— А кто?.. Говорите же, — нетерпеливо приказал Велло.

— То была Лейни, твоя сестра, — подавляя вздох, молвила Лемби.

— Сестра?.. Лейни? — повторил старейшина и по­смотрел Лемби в глаза, словно ища в них подтверж­дения.

— Да, Лейни... Она у нас... больна и очень слаба.

— Пришла пешком?.. Ночью?.. В жестокий мо­роз ... Она в своем уме? — воскликнул Велло и, отой­дя, опустился на лавку.

Девушки уселись рядом с ним, и Лемби коротко рассказала о том, что случилось в Саарде. Девка из Трикатуа ударила Лейни, Кямби ее избил, сына рас­терзали волки. Ночью какой-то добрый человек из Алисте довез ее до дороги на Мягисте, а оттуда Лей­ни пешком пришла в мягистеский лес.

Велло слушал, не шевелясь, и долго молчал после того, как Лемби окончила свой рассказ. В комнате не слышно было даже дыхания. Затем старейшина медленно вытащил из ножен меч и положил его на колени.