На пути к плахе - [35]

К Тичборну заговорщики все прибывали, и его слуга препровождал их в упомянутое убежище. Про неявившихся говорили, что они все арестованы. Тичборн распорядился, чтобы к вечеру были приготовлены лошади.

Слуга исполнил его приказание, и к вечеру Бабингтон бежал из Лондона вместе со своими сообщниками. Достигнув Сен-Джонского леса, они надеялись укрыться там, но их преследовали, настигли очень скоро и, арестовав, отправили в Лондон.

Так закончился заговор Бабингтона. Понятно, почему Мария, услыхав имя Бабингтона, так побледнела и воскликнула, что все погибло. Этот заговор послужил поводом к вышеописанным событиям, совершившимся на пути из Чартлея в Тиксаль, по приказанию Валингэма. Однако открытию заговора способствовал не только арест Баллара. Тут сыграли свою роль измена и работа Кингстона.

Глава тринадцатая Деяния Кингстона

Не менее, чем Мария, была потрясена Елизавета, когда узнала о готовившемся против нее заговоре.

Королева Англии узнала об этом заговоре незадолго до происшествия в Тиксале. Об этом ей доложил Берлей в присутствии Валингэма и Лестера; несколько в стороне стоял Кингстон. У всех имелись бумаги в руках.

Впечатление получилось потрясающее. Елизавета в первый момент как бы окаменела, но затем разразилась бурным пароксизмом. Она плакала, кричала, яростно металась по комнате, издавая какие-то нечленораздельные звуки. Когда ее возгласы стали несколько явственнее, можно было разобрать проклятия, относящиеся к Марии, упреки и жалобы на самое себя.

Присутствующие испуганно смотрели на нее; Берлей пытался несколько раз заговорить, но Елизавета не слушала его. Наконец ему удалось несколько успокоить ее.

– Ваше величество, – начал он, – вы не дали мне договорить. Неужели ваши верные слуги решились бы выступить пред вами с таким известием, если бы заранее не обезвредили ядовитого жала змеи.

Придя несколько в себя, Елизавета приказала Кингстону удалиться, а затем обратилась к присутствующим:

– Милорды, вы застигли меня врасплох; но то, что я чувствую, могу знать лишь я одна. Поговорим теперь! Неужели, лорд Лестер, вы ничего не знали о заговоре, грозящем моей жизни и всей стране?

По замешательству Лестера видно было, что ему ничего не было известно.

– Ваше величество, – смущенно пробормотал он, – это, собственно, не входило в круг моих обязанностей.

Елизавета бросила на него уничтожающий взгляд, а остальные погладывали на него насмешливо. Затем королева расположилась в кресле и предложила Берлею приступить к изложению своего доклада.

После Берлея говорил статс-секретарь Валингэм и наконец позвали Кингстона. Выслушав доклад последнего с полным вниманием и вернувшимся к ней самообладанием, Елизавета сказала наконец:

– Так нужно схватить их всех!

– Простите, ваше величество, – заметил Валингэм, – эти люди, равно как и все доказательства их виновности, находятся в наших руках; но дело идет об установлении виновности еще одной особы, главной зачинщицы и виновницы в этом деле. Быть может, было бы своевременно теперь положить конец всем этим козням, но на это я не мог решиться без разрешения вашего величества.

Елизавета вздрогнула и взглянула на всех троих испытующим взором, из ее груди вырвался тяжелый вздох, а затем она медленно произнесла:

– Я даю вам на то мои полномочия, милорды, поступайте, как находите необходимым; а теперь дайте мне возможность несколько отдохнуть. Вас, лорд Сесиль, я желала бы видеть в скором времени.

Все четверо вышли из комнаты, каждый направляя свои стопы сообразно своим целям.

Остановимся пока на деяниях и сетях, расставленных Кингстоном.

В одно туманное осеннее утро 1585 года в большой тюрьме одного из городов, где десять лет тому назад вспыхнуло крупное восстание, заметно было оживление. Причиной тому было событие в тюремной жизни – арестанта выпускали на волю. Такое счастье выпало на долю некоего Эндрю Полея, рабочего с мельницы. За участие в восстании он был приговорен к пятнадцатилетнему тюремному заключению; но, отбыв десять лет, он был освобожден милостью королевы, простившей ему остальные пять лет.

По выходе на свободу первым движением Полея было отправиться в родное село, находившееся в десяти часах от города, и повидаться с родными. Но каково было его удивление и разочарование, когда из родной мельницы вышел ему навстречу совершенно чужой человек.

После некоторых расспросов Эндрю Полей узнал, что в течение этих десяти лет многое изменилось. Мельник Полей со своим семейством покинул село и вероятнее всего скрылся во Франции. Из односельчан, которые могли бы дать ему точные сведения, тоже никого не осталось.

Эндрю грустно поник головой и усталый, голодный поплелся в ближайшую корчму, чтобы подкрепить свои силы. Там ему указали человека, который жил в соседнем городке и мог бы дать ему сведения относительно его родных.

Наутро Эндрю Полей отправился в город и нашел искомого человека; последний оказался священником, иезуитом Джильбером Джиффордом.

Джиффорд родился в графстве Стаффордшир; его отец за религиозные убеждения был долгое время в заключении в Лондоне. Сам он покинул Лондон двенадцати лет от роду, получил воспитание у иезуитов во Франции и принял посвящение в реймсской семинарии доктора Аллана.